Стоит ли продолжать? Даже добрые умные люди говорили: не обращайте на это внимания, это же обычные пустяки. А пустяки ли? Именно эта клевета привела к срыву публикации ее работы /и потом ее результаты присвоил ее руководитель/, к срыву защиты диссертации, к строгому выговору за аморальное поведение. Именно они, эти милые и добрые друзья-клеветники, поставили ее в такое положение, что ей пришлось околачивать пороги в десятках учреждений, пока не нашелся официально безупречный подонок, решивший воспользоваться ситуацией и приобрести себе даровую шикарную любовницу, используя свое служебное положение.
Что поделаешь, скажете вы. Мы живем в грязи, и нелепо лезть в эту грязь в белых праздничных одеждах, надо надевать такую же удобную для этой грязи робу, как все. Верно! Именно об этом я все время и говорю. Я только делаю тут небольшое дополнение: эту грязь источаем мы по своей доброй воле. Зачем? Да потому что нет у нас белых праздничных одежд, а есть лишь ужасные робы, и чтобы они выглядели терпимо, мы создаем соответствующую им грязь. Дело обстоит вовсе не так, будто мы отражаем в себе внешние условия и становимся таковыми, как есть, в силу необходимости. Дело обстоит так, что мы творим нашу общественную жизнь в соответствии с тем, что мы представляем собою как исторически сложившиеся существа. Как мы сложились такими, другой вопрос. Только изменение условий нашей жизни не влечет за собой автоматически изменения типа человека, живущего в этих условиях. Социальная природа человека не менее консервативна, чем биологическая. Не знаю, где этот консерватизм оседает в человеке. Но твердо знаю, что мы любые условия загаживаем в соответствии со своей социальной натурой /пусть даже она сложилась исторически/. И если мы захватим себе Запад /а он нам очень нужен — ликвидировать невыгодный нам материал для сравнения и поживиться даровыми результатами чужого труда и гения/, мы его загадим по образу своему и подобию. Насколько мне известно, орды Чингис-хана, Батыя и т.п., занимая европейские территории и соприкасаясь с европейскими народами, не меняли своего устойчивого образа жизни и своей консервативной социальной натуры. Они и в новых для них условиях хранили свой тип социальности. Так почему же мы должны составлять тут некое счастливое исключение? Разве что в угоду ложным тезисам нашей идеологии.
Беседа с Девицей
Девица сама зашла к Ученику и сказала, что рукопись сексоманьяка уже у нее, что она полистала, что рукопись любопытная, но совсем не то, что она ожидала. Она думает, что автор вовсе не маньяк, а действительно сексолог. Но — дилетант-любитель. Судя по всему, он владеет несколькими иностранными языками и имеет доступ к западной литературе такого рода. Он действительно выписал около тысячи сексуальных историй из разных западных книжек, но придал им вид дневника, который вел сексуальный маньяк. Это легко доказать. У него, например, фигурируют такие детали дамских туалетов и обстановки квартир, которых и в помине не бывает у нас. И явная языковая неоднородность текста. Но, повторяю,рукопись любопытная. И в некотором роде поучительная. Мы такие дремучие в этом отношении, просто жуть берет. Я бы эту рукопись опубликовала, слегка ее отредактировав и снабдив предисловием грамотного сексолога. Ну, так мы начнем читать? Начнем, сказал Ученик. Вообще-то говоря, можно здесь у меня, я запру дверь. Нет, сказал Девица, сюда наверняка заглядывают. Пойдем ко мне, это совсем на отшибе. К тому же ко мне посторонним вход строго воспрещен.