Забавно, сказал Командировочный после того, как Стопкин и Жидов пришли в себя после первой и самой трудной порции. Перечитал я тут Хемингуэя. Кстати, у нас неплохая библиотека. Разворовывают только, сволочи. Образ настоящего мужчины! Бородка! Свитер! Виски! Охота на львов! Перечитал и подумал: неужели этот дегенерат в самом деле воображал себя мужчиной?! Попробовал бы он сражаться с членами месткома и партбюро! Или с коллегами! Или с продавцами в магазинах! Львы — жалкие щенки в сравнении с активистами и членами комиссии партийцев — пенсионеров. Вы знаете, какая самая страшная казнь? Быть съеденным клопами! Или крысами. Раньше я от ужаса просыпался, когда мне снилась акула, собирающаяся меня сожрать, или крокодил. Но после того, как мне пришлось однажды ночью отбиваться от нападения крыс... И не так уж давно это было, отнюдь не при Сталине... Я мечтаю быть съеденным акулой. По крайней мере океан. Ну, теперь трахнем по второй, и можно будет закусить.
После второй звон в ушах затих, желудок перестал вибрировать, несколько прояснилось зрение. Стало теплее. Расскажите об этом заведении, попросил Стопкин. Извольте, сказал Командировочный. Вообще-то о нем надо рассказать в стихах. Но за неимением оных я иногда буду обращаться к прозе.
Из хроник КГ
Многочисленные случаи изъятия и изоляции граждан наводят на мысль, что борьба с инакомыслящими в этом является делом второстепенным. Точнее говоря, борьба с инакомыслящими дала толчок этому процессу и социальное оформление. Затем процесс вышел за рамки этой первоначальной задачи, став наряду с другими своими сторонами также и удобным средством решения этой задачи. Подавляющее большинство изолированных, относительно которых удалось получить достоверные сведения, абсолютно никакого отношения не имело к инакомыслию и к действиям, которые можно было бы истолковать даже лишь как недружелюбные по отношению к существующему строю. Они были вполне лояльными гражданами. Единственная их «вина» состояла в том, что они не имели ощутимой социальной зашиты,— они не имели сильных групповых связей на производстве /за них не вставал горой коллектив/, не имели влиятельных и способных на борьбу за их освобождение родственников и друзей, не имели известности. Их изъятие проходило почти бесследно, лишь нелепая случайность выбирала их из большого числа аналогичных индивидов в качестве жертвы. Но ради чего приносились и приносятся /и, надо полагать, будут приноситься во все более расширяющихся масштабах/ эти жертвы?
Из инструкции ОГБ
Целесообразно производить изъятие лиц, которые не представляют большой ценности с точки зрения производственного коллектива, но которые все же могут быть достаточно долго и достаточно эффективно использованы для трудовой деятельности согласно справочнику номер... При этом отбор изымаемых лиц производить с таким расчетом, чтобы изъятие не вызывало заметного беспокойства в окружении изымаемого, тем более во враждебной прессе. Первоочередному изъятию принадлежат лица, относительно которых имеются данные как о потенциальных или реальных противниках существующего строя, а также коммунистической идеологии. Изъятие производить систематически, но равномерно как территориально, так и по времени. Нежелательно в одном и том же коллективе сразу изымать двух или более членов, а также изымать с малым временным интервалом. По возможности избегать разговоров об изъятых и пресекать слухи. Только в исключительных случаях и с санкции высших партийных инстанций проводить обсуждение и осуждение поведения изымаемых лиц, используя это в целях морально-политического воспитания коллектива.
Из материалов СП
— Ты пессимист.
— Называй, как хочешь. Суть дела от этого не меняется. Я точно знаю, что все наше зло вырастает из того, что наша официальная демагогия называет добром. Именно из тех мер, которые имеют, согласно нашей демагогии, целью создание изобилия продуктов потребления, вырастает острый и постоянный дефицит именно этих продуктов. Из мер, которые считаются развитием демократии, вырастает насилие над личностью и гражданское бесправие. И так во всем.
— Диалектика!
— Никакой диалектики тут нет. Просто наши власти и их прислужники дают своей деятельности названия, противоречащие тем названиям фактических результатов этой деятельности, которые мы употребляем. Диалектика — это лишь словесные фокусы. Я мог бы, например, сказать здесь, что движение к изобилию рождает нищету, полная свобода ведет к закабалению. Звучит красиво. Но это было бы словесным жульничеством.