— Очень правдоподобно,— сказал Друг.
— Бедный парень,— сказал я. — Что ему пришлось пережить! Не хотел бы я оказаться в его положении.
— Мы все в таком положении,— сказала Она. — Только в немного разжиженном.
Рождение человека
Рождение нового человека есть великое чудо не для самого родившегося, а для тех, кто уже давно родился. Во-первых, давно родившиеся возлагают на вновь родившегося надежды: ну, этот будет не таким, как мы, а лучше, и на долю его выпадет иная, более приятная судьба, чем нам. Во-вторых, давно родившиеся сами преображаются, им кажется, что наступает новый, принципиально иной период их жизни.
Ученик с ужасом ждал увеличения своего чуть было не развалившегося семейства. Что будет? Решение квартирной проблемы отодвинулось в неопределенное будущее. Зам, конечно, надул. С Бородатым ничего не вышло. Его, кажется, убирают. У жены... А, эти блядуны готовы пообещать бочку арестантов, пока не добьются своего, а когда добьются... Мать настаивала на том, чтобы к рождению ребенка все было готово, но жена была суеверна, мало ли что может быть. Потом намерение сохранить ребенка пришло в последнюю очередь. Когда Ученику сообщили, что у него родился сын, вполне исправный и довольно крупный, он с головой окунулся в домашние хлопоты, начал мотаться по магазинам, в родильный дом. Жене написал записку, что безумно рад, что безумно любит, что ждет с нетерпением. Но все это пока были слова. Они обрели реальность лишь после того, как похудевшая и счастливая жена вышла к Ученику, неся на руках упакованного в красивые тряпки младенца и торжественно вложила его в протянутые руки Ученика. Родственники с той и другой стороны одарили жену цветами. Все торжественно двинулись домой. Пешком, это совсем рядом. Ученик шел в центре, бережно охраняемый со всех сторон. Сзади вели под руки еще не окрепшую жену. Пропади они пропадом, все эти житейские проблемы, думал Ученик. Вот единственное, что имеет смысл: ребенок!
Пути исповедимые
По дороге в туалет приходится идти мимо буфета. Ко мне все-таки прицепились два забулдыги. Увидев меня, они выразили на мордах удивление и радость /хотя я видел их впервые/, назвали Васей, кинулись обниматься. Когда я сказал им, что я не Вася и что не знаю их, они меня обозвали последними словами, среди которых слова «сука» и «паскуда» были самыми приличными, и потребовали рубль. Хотя на вид я и выгляжу хлипким, но сил у меня на таких хмырей еше достаточно. И я их тут же убедил в этом. Они сразу же завертели хвостами, мол, пошутили. Настроение испортилось. Конечно, это — отходы, мразь. Но сколько такой мрази по стране в целом! И далеко ли мы сами ушли от нее? Однажды милиция и дружинники по просьбе райкома партии устроили нечто вроде облавы на такую публику. Какая-то социологическая лаборатория должна была выяснить социальный и возрастной состав таких сборищ, семейное положение участников, уровень образования и т.д. Эти данные зачем-то потребовались для ЦК. Я тогда торопился, тоже торчал в районе буфета и попал в эту «облаву». Потом я разговаривал с парнем из социологической группы. Тот за голову хватался. Возраст — от шестнадцати до семидесяти, семейное положение от холостяков до «многосемейных» /разводившихся по два-три раза/, образование от восьми классов до докторов наук, профессии — от чернорабочих до музыкантов, ученых, художников... Короче говоря, все основные величины почти точно / с незначительными отклонениями, которые можно отнести за счет несоблюдения правил исследования/ совпали с общими показателями для «нормального» /«трезвого»/ общества данного района. И какой же вывод из этого, спросил я. Социолог махнул рукой: вывод один, больше таких исследований не проводить! Любопытно, что хотя высшие слои общества предпочитают пить дома и в ресторанах, все же отдельные его представители выпадают в эту нашу «помойку» и тут мало отличаются от прочих. Хотя я сам попал в эту «помойку» случайно. Вообще-то говоря, я принадлежу к более высокому уровню: я сидячий пьяница. А есть еще более низкий уровень, чем околобуфетная пьянь. Это около винных магазинов, в районе всякого рода ларьков, содержатели которых фактически промышляют за счет алкашей низшего сорта, вообще в традиционно сложившихся «питейных» точках. Имеются свои объединения на заводах, часто — прямо в цехах. А деревня! А армия! А турпоходы, экскурсии... Короче говоря, если бы кто написал книгу на эту тему с фактическими данными, с графиками и таблицами, с фотографиями, с мемуарами, то эта книга имела бы успех невиданный. Например, с таким названием: «Россия пьющая». Я высказал эти соображения своим собутыльникам, вернувшись за свой уютный столик в самом углу.