Марин умерла.
И Фейт предвидела ее смерть.
Если бы она сумела разгадать видение, ее младшая сестра могла бы остаться в живых. Если бы. Фейт с детства приучили не оплакивать прошлое, ей внушили, что плакать вообще бесполезно, и потому теперь она не лила слезы. Она даже не думала об этом, хотя где-то глубоко внутри нее скованная и искалеченная часть сознания кричала от боли.
Но Фейт не слышала мучительных стонов своей надломленной души. Она знала лишь, что нельзя ничего исправить. Это не какой-то неверно оцененный рыночный тренд, это жизнь. И Фейт никак не могла закрыть на это глаза… только не когда тьма — жестокая и угрюмая — продолжала давить на ее веки.
Убийца еще не закончил.
Тяжелую тишину нарушил звонок. Радуясь, что на коммуникационной панели в спальне подключен лишь звук без изображения, Фейт ответила, не включая свет:
— Слушаю.
— Мы не получали прогнозов со вчерашнего дня. — Си Юнь собственной персоной.
— Я устала. — А еще ей не хотелось садиться в красное кресло, пока сумятица в голове не уляжется. — Мне нужно выспаться, как вы и предлагали.
— Понятно.
— Я не буду выходить на связь несколько дней.
— Как долго? — Вопрос был продиктован мерами предосторожности: она не раз демонстрировала свою забывчивость. Но в последнее время Фейт все больше возмущала их навязчивость, она начинала видеть в этом способ удержать ее на цепи.
— Три дня.
Самый долгий срок, что они ей дадут, максимум времени, пока они «доверяют» ее умению самой о себе позаботиться. Фейт часто думала, как же хорошо, что НайтСтары и Советники опасаются повредить ее дар. Иначе они давным-давно бы сломали щиты, отгораживающие ее от ПсиНет, чтобы следить за ней на самом интимном уровне — контролируя разум. Ради ее же блага, конечно.
Она вздрогнула, тут же убедив себя, что это из-за чересчур низкой температуры. И что дрожь никак не связана со страхом. Она же не испытывает страха. Она ничего не испытывает. Она Пси. Более того — ясновидящая. Ее воспитание было куда более жестким, чем у прочих кардиналов, ее учили блокировать в своем сознании даже малейший намек на эмоции, потому что они наверняка приведут к полному уничтожению ее психики. И Фейт в это верила. Пси-клан много лет сотрудничал с Я-Пси, и согласно его статистике, до принятия «Безмолвия» в психиатрической лечебнице оказывался каждый четвертый — причем даже не достигнув двадцатилетия.
Три дня.
Зачем она их попросила? Что бы там ни думал Си Юнь, она вовсе не устала. Фейт спала меньше остальных Пси — ей хватало четырех часов. Но три дня она выпросила не для безделья. У нее была цель, в мозгу формировался некий план, хотя полностью она этого и не сознавала. Она вдруг встала с кровати и принялась укладывать в небольшой рюкзак одежду и еду на несколько дней.
Она попросила работников Пси-клана купить рюкзак еще месяц назад и все никак не могла понять зачем. Они же не стали задавать вопросов, рассудив, что ей, скорее всего, понадобился некий материальный объект, позволяющий запускать видения. Фейт не стала их разубеждать — он и сама не была до конца уверена, что это не так. Но теперь она поняла, что это дар вынуждал ее готовиться к предстоящему.
Пока Фейт собиралась в свое путешествие (крайне смутно представляя, что именно стоит с собой брать), в ПсиНет затворилась ментальная дверь, запирая шесть разумов в самом непроницаемом «помещении» Сети. Заседание Совета началось.
— Нам очень важно найти замену Энрике Сантано. — Никита глядела на своих коллег, каждый из которых холодно сиял белой звездой в темноте ПсиНет, думая, кто же из них теперь собирается вонзить ей нож в спину. Заговоры плелись всегда. И то, что физически все Советники жили на разных концах света, не имело никакого значения.
— Может, нам стоит заменить не только Энрике, — вкрадчиво предложила Шошанна Скотт. — Ты уверена, что дочь не от тебя унаследовала свой генетический недостаток?
— Нам всем прекрасно известно, что у Саши не было никакого недостатка, — ответил ей Маршалл. — Никита произвела на свет кардинала, а сколько кардиналов было в твоей семейной ветви, Шошанна?
Поддержка Маршалла удивила Никиту. Самый старший член Совета и его негласный лидер обычно сохранял нейтралитет.
— Сейчас мы не можем позволить себе разобщенности, — заметила она. — Дарк-Ривер и Сноу-Данс воспользуются любой нашей слабостью.