— Но я ответствен перед родителями, а не перед учениками за дисциплину моей школы, — отвечал молодой человек не без резкости. — Я думал, что мой долг узнать, как вы об этом думаете.
— Так, так. В таком случае поговорите с Гирамом. Помолвка с Сетом Дависом была ее делом и отцовским, а не моим. Я тут не при чем. Полагаю, что Гирам, само собой, объяснит это дело вам и всем знакомым, которые будут наводить справки.
— Но я надеюсь, что вы понимаете, — сказал учитель, слегка обидясь за такую небрежность, — что я-то спрашиваю о том, будет ли ваша дочь ходить аккуратно в школу, потому что мне надо расположить занятия более пригодным для ее лет образом. Я бы даже позволил себе вам заметить, что, быть может, лучше было бы отдать ее в пансион для молодых девиц…
— Так, так, — перебила опять м-с Мак-Кинстри, — поговорите об этом с Гирамом. Он должен бы уже вернуться домой. Не понимаю, что его задержало.
Глаза ее, как бы против воли и с озабоченным выражением, опять устремились в угол, где стояла винтовка мужа. Вдруг она закричала, точно забыв о присутствии м-ра Форда:
— Эй! Кресси!
— Эй! Мама!
Ответ шел из соседнего покоя. И минуту спустя Кресси появилась в дверях с странной, полувызывающей миной, которую учитель мог объяснить себе только тем, что она подслушивала у дверей. Она успела переменить нарядное платье на простое домашнее из синей грубой ткани, но ее грациозная фигурка еще отчетливее обрисовывалась в нем. Кивнув головой учителю, она бросила ему: «Как поживаете?» — и повернулась к матери.
— Кресси, — сказала та, — отец ушел и оставил здесь свою винтовку, будь так добра, снеси ее ему в лес, прежде чем он пойдет на пограничную межу. Да кстати скажи ему, что учитель его дожидается.
— Позвольте, — сказал учитель, когда молодая девушка беспечно пошла в угол и взяла винтовку. — Позвольте мне снести ее. Мне по дороге через лес в школу, и я встречу м-ра Мак-Кинстри.
М-с Мак-Кинстри как будто смутилась. Кресси широко раскрыла свои ясные глаза и уставилась ими в учителя с очевидным удивлением.
— Нет, м-р Форд, — сказала м-с Мак-Кинстри с прежней материнской манерой. — Вам лучше не вмешиваться в ихния дела. Вы человек посторонний, а Кресси свой человек. Детки Гаррисонов ходят к вам в школу и зачем же вам, учителю, вмешиваться в ссору родителей.
— Гораздо приличнее все-таки учителю, чем одному из учеников, да еще молодой лэди, нести ружье, — сказал серьезно м-р Форд, беря винтовку из рук девушки, которая не то забавлялась его попыткой, не то противилась ей.
Кресси пошла вперед, а учитель последовал за ней. Когда они дошли до ворот, она оглянулась и поглядела ему в лицо.
— Что вам сказала мама на счет того, что вы меня видели?
— Я вас не понимаю.
— На счет того, что вы меня видели с Джо Мастерсом на дворе?
— Она ничего не говорила.
— Гм! — задумчиво ухмыльнулась Кресси. — А вы что ей сказали?
— Ничего.
— Значит, вы нас не видели?
— Я видел вас с кем-то, но не знаю, кто он.
— И не говорили маме?
— Не говорил. Это не мое дело.
Он тотчас же спохватился, что этот ответ шел в разрез с причиной, по которой, ему казалось, он сюда приходил. Но было уже поздно, а она глядела на него с сияющим, но загадочным лицом.
— Этот Джо Мастерс фат большой руки. Я говорила ему, что вы могли видеть его глупое поведение.
— Ах, в самом деле.
— Мама думает, что вы как все здешние мужчины. Она не понимает, что вы совсем другой.
— Я думаю, что она почему-то тревожится на счет вашего отца и ей приятно было бы, чтобы я поскорее снес ему ружье, резко ответил учитель.
— О! с папой ничего не случится, — отвечала Кресси лукаво. — Вы найдете его вон в той просеке. Но вам очень идет ружье. Вам бы следовало завести себе.
Учитель вскользь улыбнулся и сказал: «Прощайте!»
Глаза девушки следили за ним, до тех пор, пока он не скрылся в лесу. Дойдя до опушки, он оглянулся и увидел, что она все еще стоит у ворот. Она сделала какой-то жест; но он не мог разобрать на этом расстоянии, передразнила ли она его манеру держать ружье, или послала рукой воздушный поцелуй.
Как бы то ни было, он продолжал путь не в очень хорошем расположении духа. Хотя он и не жалел, что заменил Кресси как поставщик легального оружия между двумя воюющими сторонами, но понимал, что молча вмешивался в распрю между людьми, которых мало знал и которыми нисколько не интересовался.
Несомненно, что Гаррисоны посылали детей в его школу и что местное и страстное партизанство могло перетолковать по-своему его простую вежливость. Но его гораздо больше беспокоило то, что его миссия в том, что касается м-с Мак-Кинстри, окончилась жалким фиаско. Странные отношения между матерью и дочерью многое объясняли в поведении дочери, но не давали надежды ни на какое улучшение. Не окажется ли отец — человек, привыкший разрубать Гордиевы узлы складным ножом и погрязший в хлопотах о скоте и межевых дрязгах, — более разумным человеком?