Он отвел взгляд и снова потянул себя за волосы.
— Прости, — продолжила я. — Знаю, это срочно. Я это чувствую. Но этот выбор для меня может оказаться не менее опасным, чем жизнь с родителями. Прости.
Декс продолжал отворачиваться, но я увидела, что он скривился. Я видела странное облачко отчаяния в его глазах. Я глубоко вдохнула, взяла себя в руки и открыла дверь машины. Улица была тихой снаружи и холодной, мои ноги громко стукнули по асфальту.
— Я тебе сообщу, ладно? — сказала я. Он даже не посмотрел на меня.
Я закрыла дверцу и пошла прочь, чувствуя себя так, словно закрыла окно, в котором так отчаянно нуждалась. Каждый шаг от джипа ощущался так, словно я шла по колено в грязи. Чем ближе я была к дому, бодро горящему в темноте, тем больше мне казалось, что я иду к темной дыре. Моя гордость поднялась высоко, но, хотя мне хотелось сказать Дексу нет, я знала, что гордость потом рухнет, дымясь.
Я остановилась у парковки и посмотрела на окно своей спальни. Было сложно поверить, что я была так близко к потере жизни, души. Если бы не Декс… я бы не выбирала сейчас.
Я выдохнула, нервно пошевелила пальцами, развернулась и побежала к джипу, еще стоящему у дороги.
Я постучала в стекло, и Декс быстро опустил окно.
— Эй, — тревожно сказала я, заглядывая в машину. — Я подумала, может, ты заедешь завтра перед отправлением домой?
Он мрачно кивнул.
— Ладно. Зачем?
Вокруг него тоже поднимались стены. До этого их там не было.
Я робко улыбнулась.
— Не хочу в одиночку сообщать родителям, что уезжаю в Сиэтл.
Последовала пауза, он обдумывал услышанное.
А потом его улыбка озарила всю машину.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
И хотя Декс уехал в позднее время, у меня было столько адреналина, что я не могла уснуть, даже если была уставшей. Я пыталась. Но, пролежав час, обдумав все случившееся, я отбросила одеяла и принялась собирать вещи.
Я знала, что не смогу взять все с собой в Сиэтл. Для всего потребовался бы грузовик. И кто знал, что случится с моим бедным маленьким Тыр-тыром. Я собиралась как-нибудь вернуться за ним, но я знала, что тот день будет не лучшим. Мне казалось, что, если я уеду с Дексом, то не смогу очень долго сюда возвращаться.
И потому мне нужно было убедиться, что я принимаю правильное решение. Я все еще не была уверена на сто процентов, но, чем больше вещей я укладывала в пустой чемодан, чем больше ящиков перебирала, тем сильнее убеждалась, что это не навсегда. Сейчас важно было быть подальше от пристальных взглядов родителей, пора было уехать от них. Кто знал, может, мне за неделю повезет найти новую работу, и я буду жить отдельно. Может, я найду дом, который буду делить с парой молодых людей. Меня ждал целый новый мир возможностей.
Мне все еще было страшно. Когда я все-таки уснула посреди ночи, это продлилось всего пару часов, и на рассвете я уже тревожилась и собиралась уходить. Я никогда еще не ощущала себя такой, запертой в клетке, с тех пор, как боролась с наркотиками.
Когда Ада постучала в мою дверь, я уже набила чемодан вещами и добавила пару коробок, украденных из гаража.
— Ого, — сказала она с порога, я схватила ее руку, пока она не продолжила, и втащила в комнату, закрыла за ней дверь.
Я шикнула на нее, а потом сказала:
— Не хочу, чтобы родители знали пока что. Пока не придет Декс.
Ада улыбнулась отчасти с печалью, отчасти с гордостью
— Ты сделала выбор?
Я кивнула.
— Выбор не лучший, но есть только такой.
Она все еще улыбалась и села на кровать с вздохом.
— Так ты все-таки уезжаешь?
— Если ты меня не отговоришь… — сказала я и села рядом с ней.
Она придвинулась ко мне ближе, тонкие ноги торчали из клетчатых шортов.
— Я буду скучать.
Я ощутила укол пустоты в груди от этого. Я обвила ее рукой, опустила голову на ее плечо. Я пыталась не плакать, но пара слез все-таки не удержалась.
— Я тоже, — сказала я. А потом я отодвинулась и изобразила храброе лицо. — Но ты будешь в порядке без меня.
— Знаю, но… ой, ты плачешь? — возмутилась она, но я видела, что и ее глаза блестят.
— Нет, — я всхлипнула и стукнула ее по руке. — И ты не плачешь.
Я оглядела комнату. Она выглядела странно, лишившись половины вещей. Но так было правильно. Хотя даже правильные решения пугали.
— Что сказал Декс? — спросила она.
— Это он предложил переехать к нему.
Ада просияла.
— Вот это мой мальчик.
Я рассмеялась и укоризненно посмотрела на нее.
— Твой мальчик? Скажу честно, странно видеть Всего пятнадцать в команде Декса. Не уверена, что мне это нравится.
— Привыкай, — сказала она. — Он спас мою сестру. Я в долгу перед ним. Эй, ты знала, что «Всего пятнадцать» — это песня «Depeche Mode»?
— Удивлена, что ты знаешь, кто это, — хитро сказала я.
— Знаю, я всегда думала, что это пустыня. Кстати, думаю, он исправится. Просто дай ему время.
Я нахмурилась.
— Я не буду ничего ему давать. Ни время, ни дружбу, ни что-нибудь еще. Это временное решение. Как только я найду работу, я уеду оттуда.
— И ты больше не будешь с ним общаться? Ага.
Я пожала плечами и посмотрела на свои облупленные ногти.
— Все так запуталось. Знаю, он спас мне жизнь. Знаю, он чуть не отдал ради этого свою жизнь. Я это знаю. Но… это не убирает чувства. Боль. Из-за того, что он сделал. Я просто не могу доверять ему. Не знаю, хочу ли даже пытаться довериться ему. В чем смысл? Зачем он мне в жизни?
Она смотрела на меня своими большими голубыми глазами, как на странное существо в зоопарке, которое она еще не видела и не понимала, кто это.
— Что? — рявкнула я.
— Он нужен тебе, чтобы оставить нынешнюю жизнь, Перри, — тихо сказала она. — Начнем с этого, ладно?
Она похлопала меня по плечу и встала.
— Мне лучше готовиться к школе. Не смей уезжать, пока я не вернусь, или я сильно обижусь.
Я сказала, что не подумала бы так сделать, но я не знала, как получится. Декс придет к двум часам дня, только это пока было понятно.
Она покинула комнату, и я принялась приводить себя в порядок, убрала большую часть коробок и чемодан в шкаф и под кровать на случай, если родители решат войти. Теперь оставалась самая сложная часть: ждать до полудня, притворяясь, что мою жизнь не ждут сильные перемены, которые могли разрушить уже хрупкие отношения с родителями.
Я подумывала избегать их большую часть дня. Я пыталась, правда, но к обеду желудок заурчал, и я знала, что нужно поесть, или я упаду в обморок. Панические атаки усиливались, когда в крови было мало сахара.
Мама, как обычно, суетилась на кухне, откладывала то, что уже было отложено, поправляла полотенца, что и без того висели прямо. Она удивленно посмотрела на меня, сцепив руки.
— О, ты встала! Я не знала, будить тебя или нет, — сказала она. Ее голос был натянутым, напряженным.
Я села на стул у острова, пятки тапочек подпрыгивали на перекладине.
— Я давно не сплю.
— Ох. Будешь что-нибудь? Я только сделала обед твоему отцу перед тем, как он ушел.
— Да, если мне что-нибудь осталось, — тихо сказала я. Она не заметила мой тон и быстро вытащила небольшую порцию пасты из холодильника, сунула ее в микроволновку.
— Тут немного, — сказала она, невольно скользнула по моей груди и рукам. Я знала, что она думала, что я могла есть меньше. Но я не злилась, как обычно, а выключила мысли и смотрела на пасмурный день за окном. Если мои странные телепатические способности были на самом деле и усиливались от моих эмоций, я не хотела, чтобы она узнавала об этом. Не сейчас, когда я была так близка к отъезду. — Такая плохая зима, — сказала мама, проследив за моим рассеянным взглядом. В этом году зимой было мало снега, и я не знала, о чем она говорит. Наверное, она пыталась общаться со мной. Это лучше, чем: «Так целитель снял твою лихорадку?».