Въ салонѣ, кромѣ начальницы губерніи было нѣсколько чѣловѣкъ мущинъ и три дамы. Одна изъ нихъ, худенькая барынька, вертлявая, съ ужаснымъ французскимъ языкомъ, какая-то княгиня, изъ туземнаго бомонда — средней руки. Она очень старалась занимать губернаторшу своей особой и все подвигала свой стулъ ближе и ближе къ ней. На небольшомъ диванчикѣ, противъ хозяйки, помѣщались двѣ курьезныя фигуры, дѣвицы Синуновы, изъ коихъ младшей было 53 года. Одна была маленькая, кривая; другая — длинная и желтая какъ лимонъ. Эти старыя дѣвственницы принадлежали къ старой туземной аристократіи. Городъ К. имѣлъ претензію обладать всѣми оттѣнками цивилизаціи, даже подраздѣленіемъ помѣщичьяго общества на старое и новое.
Начальница губерніи милостиво поклонилась Телепневу и онъ сѣлъ немножко поодаль, и не могъ удержаться отъ вопроса: зачѣмъ это я сюда явился?
— Давно вы видѣли madame М-нову? спросила его губернаторша, и почти не дожидаясь отвѣта, обратилась къ престарѣлымъ дѣвицамъ. Съ ними она говорила съ нѣкоторымъ вниманіемъ, точно будто въ лицѣ ихъ она хотѣла почтить историческія преданія города К.
Телепневъ сначала непріятно себя чувствовалъ въ гостиной начальницы губерніи. Самолюбіе шепнуло ему, что губернаторша третируетъ его, какъ мальчика. Но онъ тотчасъ же увидалъ, что она такимъ же тономъ относится и къ молодымъ людямъ, бывшимъ тутъ въ гостиной.
Одинъ изъ этихъ молодыхъ людей, высокій брюнетъ, очень рисовался. Онъ положилъ руку на свою шляпу такъ, чтобы всѣ видѣли ея пріятную форму.
— М-г Баратовъ, обратилась къ этому фешенеблю губернаторша, вы думаете пробыть всю зиму здѣсь?
— Не знаю, отвѣтилъ протяжно фешенебль; если здѣсь будетъ такъ же скучно какъ въ прошломъ году, то я не останусь.
Губернаторша не пожелала дослушать фешенебля, и обратилась опять съ какой — то любезной фразой къ одной изъ дѣвственницъ. Всѣмъ присутствующимъ было очень скучно. Телепневъ въ пять минутъ понялъ, что такое губернаторскій домъ. И спрашивалъ онъ себя: какъ умная и веселая Ольга Ивановна могла быть близка къ такой натянутой особѣ, какъ начальница губерніи?
Въ этотъ разъ ему не удалось увидать супруга этой представительной особы. Начальникъ губерніи былъ хотя и свѣтскій, но простой человѣкъ. Время свое проводилъ онъ больше въ сообществѣ ямайскаго рома, предсѣдателя казенной палаты и правителя своей канцеляріи. Когда Телепневъ раскланивался, губернаторша пробормотала ему что-то; но что именно: приглашеніе ли бывать у ней, или что другое — этого разобрать онъ не могъ.
Отцу Александрины Телепневъ представленъ былъ Ольгой Ивановной. Родитель этой бойкой дѣвицы оказался ражимъ полковникомъ, не уступавшимъ въ бойкости своей дочери. Онъ съ какимъ-то необыкновеннымъ ухарствомъ обласкалъ Телепнева, объявилъ между прочимъ, что дочь его — у-у какая! и попросилъ Телепнева съ нимъ не церемониться, а пріѣхать за-просто вечеркомъ.
Борисъ все — таки отправился къ нему съ визитомъ. Его приняла Александрина, которая дома изображала изъ себя полную хозяйку, и выказывала совершенно дамскія манеры.
— Et, madame, votre mère? спросилъ Телепневъ.
— Maman не совсѣмъ здорова, да она и не любитъ принимать гостей.
У Александрины еще оказалась сестра Лиза, — пухлая барышня съ чрезвычайно глупой улыбкой.
Телепневъ замѣтилъ только то, что на ней была очень эфектная мантилья съ турецкими цвѣтами.
— Вообразите, m-r Телепневъ, затараторила Александрина, моя сестра пишетъ дневникъ, — такія глупости, что просто ужасъ!
— Молчи, Саша, крикнула Лиза и чуть не бросилась зажимать ей ротъ.
— Когда она поговоритъ съ какимъ-нибудь мущиной, такъ надъ этимъ днемъ крестикъ ставитъ.
— Молчи, молчи! кричала Лиза. Пожалуйста не вѣрьте ей, обратилась она къ Телепневу.
— А вотъ я сбѣгаю за твоей тетрадкой! — и бѣгомъ бросилась въ двери, Лиза за ней. И Телепневъ одинъ остался въ гостиной.