Нахальный симбирецъ, съ неустанной энергіей пропагандировалъ мщеніе противъ аристократокъ по всѣмъ аудиторіямъ; а въ своемъ курсѣ возбуждалъ негодованіе противъ Телепнева. Сибиряки, какъ народъ первобытный, первые приняли его рѣчи за чистую истину, и воспылали благороднымъ негодованіемъ на своего аристократа-однокурсника.
Когда Телепневъ пришелъ на лекцію государственныхъ законовъ, то его почти всѣ встрѣтили съ нахмуренными лицами. Данге длиннопіеій саратовецъ нехотя подалъ ему руку. Онъ сейчасъ понялъ въ чемъ дѣло, и очень ему захотѣлось оборвать нахальнаго симбирца! Онъ подошелъ къ сибирякамъ и объ чемъ-то спросилъ одного изъ нихъ. Тотъ отъ него отвернулся.
— Послушайте, господа, — заговорилъ онъ, — я вижу, что вы что-то противъ меня имѣете… Въ такомъ случаѣ, скажите: что именно?… Если я не нравлюсь Суковкину, то въ этомъ еще нѣтъ большой бѣды!….
Всѣ молчали.
— Суковкинъ! — вскричалъ Телепневъ, подходя къ симбирцу, — хотите вы, чтобы я разсказалъ вотъ всѣмъ нашимъ товарищамъ про ваше прекрасное поведеніе въ маскарадѣ?
— Нѣтъ, вы лучше, баринъ, вотъ что разскажите, — отвѣтилъ ему Суковиинъ, — какъ вы у губернаторши въ лакейской должности состоите?… Что вчера со студентами у Ще-каловыхъ сдѣлали? а? Съ нами танцовать не шли, какъ со сволочью обращались; а вы хоть бы ухомъ повели, вамъ и горя мало, что товарищей вашихъ шельмуютъ!… Онъ господа, за то съ губернаторшей танцовалъ, и съ М — вини-хой!….
Вся краска бросилась въ лицо Телепнева. Еслибъ въ эту минуту не вошелъ профессоръ, онъ бы бросился на симбирца, при всей сдержанности своей натуры. Нахальный тонъ Суковкина возмутилъ его еще болѣе потому, что ничего ему нельзя было возражать, и большая доля правды заключалась въ словахъ симбирца. Онъ дѣйствительно, не принялъ къ сердцу обиды нанесенной студентамъ, и внутренно отдѣлилъ себя отъ всей ихъ массы. Всю лекцію просидѣлъ онъ подавленный и выходя изъ аудиторіи совсѣмъ осовѣлъ. Раздраженіе противъ симбирца замѣнилось сильнѣйшимъ раздраженіемъ противъ самаго себя.
Домой Телепневъ пріѣхалъ очень мрачный. Онъ не зналъ, какъ ему поладить съ товарищами. Каковы бы они ни были, непріязненныя отношенія къ нимъ поставятъ его въ самое тяжелое положеніе, и невольно пришла ему ѣдкая мысль, что все это было въ связи съ тѣмъ, что внесла въ его теперешную яшзнь Ольга Ивановна.
Послѣ обѣда ему опять захотѣлось пойти къ Абласову. Въ это время въ квартирѣ братьевъ Сорванцовыхъ собралась довольно пьяная компанія, которая еще наканунѣ порѣшила проучить аристократишку за всѣ его мерзостные поступки. Изъ окна первой комнаты квартиры Сорванцовыхъ видно было кто подымался по лѣстницѣ на галдарейку.
— Господа! — крикнула Офелія, — барченокъ-то катитъ къ намъ на галдарейку, произведемте ему лупку.
— Ублажимъ, — брякнулъ Вомбовъ, находившійся въ компаніи.
Только что Телепневъ ступилъ на площадку, какъ изъ дверей вылетѣла вся братія, состоявшая изъ семи человѣкъ. Напасть прямо на Телепнева они посовѣстились, надо было сначала задрать. Первый опять- подступилъ Двужилинъ.
— Зачѣмъ вы сюда похАживаете, милордъ? — началъ онъ;— вы бы себѣ выбрали другія дорожки, гдѣ бы не такъ воняло, какъ здѣсь.
На это Телепневъ ничего не отвѣтилъ и продолжалъ идти; но Двужилинъ остановилъ его за руку; а остальная компанія пододвинулась.
— Ты отвѣчай, когда съ тобой говорятъ! — крикнулъ ему Вомбовъ.
И вслѣдъ за симъ раздались бранныя существительныя и прилагательныя. Телепневъ не испугался этого нападенія, но ему сдѣлалось такъ жутко, что онъ готовъ былъ просить прощенія у этихъ полупьяныхъ юношей, или плачемъ отвѣчать на ихъ брань и дерзость.
Не знаю чѣмъ бы разыгралась эта сцена, еслибъ дверь изъ квартиры саратовцевъ не отворилась и не вышли оттуда Буеракинъ, сожитель его Дубровинъ, а за ними Михалъ Мемноновъ. Ихъ появленіе задержало воинственные порывы Двужилина съ братіей: а Михалъ Мемноновъ, вообще не церемонившійся съ студентами, взглянулъ на нихъ хмурымъ окомъ и проговорилъ: