На следующий день у нас была акклиматизация. По мнению папы и мамы лучше было потратить один день, не покидая территории гостиницы и дать организму привыкнуть к климату, чем потом еле таскать ноги и проклинать себя.
Немецкое семейство после завтрака отправилось на экскурсию, возле бассейна и под пальмами бродили и загорали исключительно пары и семейства с малыми детьми, поэтому я только два раза окунулась и ушла в номер. Но по пути выяснила, что на затененной террасе поставлены шезлонги и отлично там подремала, пытаясь читать какой-то старый журнал.
А вечером, когда родители опять пили прохладительные напитки за плетеными столиками, я в первый раз увидела _его_. Я опять бродила по дорожкам, а человек из персонала гостиницы показывал _ему_ дорогу, как и нам два дня назад.
_Он_ был лет двадцати пяти, а может, и тридцати. Выше среднего роста, в темной рубашке и джинсах. Шел не глядя ни на кого. Мог не смотреть. Был из тех людей, на которых смотрят другие. Странно, такое впечатление возникло у меня, хотя я почти его не рассмотрела. Фонари светили еле-еле, и все же я почувствовала, что буду его искать взглядом и завтра, и послезавтра.
Искать не пришлось, правда, удовольствия мне это не доставило.
На следующий день мы решили искупаться в бассейне и позагорать на рассвете, чтобы после завтрака отправится на недалекую экскурсию. Хотя по-здешнему было прохладно, находиться на солнце без крема никто из нас не рисковал. Я как раз выбирала один из нескольких тюбиков и спорила с мамой.
— Я вернусь еще светлее, чем приехала.
— Ты загоришь… но позже.
— Когда? Я белее всех вокруг.
Папа покачал головой:
— Милая доченька, не строй такую кислую рожицу.
Я фыркнула и начала выдавливать крем на ноги. Как всегда мне очень повезло, именно в эту минуту послышался незнакомый, но приятный мужской баритон:
— Извините, где здесь пункт проката?
Говорил наш земляк. Я подняла голову. Это был он — запоминающийся. Слегка взъерошенные темные волосы, лицо необъяснимо симпатичное. Нет-нет, не сладенькое, а мужественное и все-таки — прекрасное. Глаза самого что ни на есть стального цвета, а взгляд — покоряющий, овладевающий, пленяющий!
Папа и мама ничего не заметили. Они не слышали стук моей отвалившейся нижней челюсти, когда окинула взглядом его фигуру. Я уже давно поняла, что люди после сорока теряют остроту зрения не только для чтения.
А _он_ выглядел, не как атлет или манекенщик из журнала, но как стопроцентный мужчина. Идеальный мужчина. Широкие плечи. Не такие, как у этих шкафоподобных качков, нет. Широкие плечи, узкие бедра. Таким был мой второй взгляд на него. Как оказалось, и второй, и третий, и все остальные я бросала только в его сторону. Никогда и никто покорял меня так быстро и безо всякого усилия со своей стороны. Он не сверлил меня взглядом, как Вилли, это делала я.
Ох, какое там сверление, когда _его_ взгляд остановился на моих живописно декорированных кремом бедрах. Ну правильно, есть девушка с веслом, а я — девушка под кремом.
Пока я страдала, не в силах избавиться от крема приличным способом, мама попыталась ответить на _его_ вопрос:
— Вы пойдите той аллеей, только не пропустите поворот. Не то, чтобы вправо, а как бы в сторону бассейна. Вернее, нужно ориентироваться на высокую пальму. Понимаете?
— Не совсем.
Еще бы, вокруг, как на подбор, росли только высокие пальмы.
— Эта пальма возле бара… недалеко, но объяснить не совсем… — взгляд мамы остановился на мне, глаза ее довольно прищурились. — Мусенька, ты покажешь, где пункт проката, правда?
Я не могла выговорить ни слова, горло словно сдавливала невидимая петля. Температура поднялась на десять градусов. Не то вокруг, не то у меня. Мало мне крема, так еще имя такое дурацкое!
— Не нужно, не беспокойтесь, — Мой Идеал Мужчины улыбнулся ангельской улыбкой.
Да-да, я знаю, что ангелы белокуры, но я когда-то видела на картине ангела с темными кудрями. И он был с копьем. Наверное, чтобы пронзать такие сердца, как мое.
— Но какое же беспокойство? — если мама собралась быть вежливой, то остановить ее мог только падающий метеорит. — Мусенька, тебе ведь не трудно? Это же вот там, — указывала мама рукой, совершенно забыв, что ее дочь по пояс в креме.
Я храбро поднялась с лежака, но мой ангел остановил меня.
— Не спешите, вы ведь хотели защититься от солнца, — заботливо сказал он, но глаза его смеялись… совсем не зло. — Я не хочу быть причиной солнечных ожогов.
Словно автомат, я села на лежак и принялась втирать в бедра треклятый крем. Руки у меня почему-то дрожали, а мой ангел терпеливо стоял рядом. Мама наконец-то почувствовала в ситуации некоторую неловкость.