– Да не тратьте вы на них столько сил. – Сниткову очень хотелось приободрить Господа. – Не стоят они того. Себя поберегите. А что касается гениев, выдающихся… Я думаю, райская жизнь, она рано или поздно сама всё расставит на свои места. Скоро видно будет, кто действительно выдающийся человек, а кто так... алкоголик.
– Ты думаешь? – Голос Господа как будто бы дрогнул а косящие глаза наполнились грустью и добротой.
– Я в этом уверен, – твердо сказал Антон Иванович и привстал, – разрешите идти? Мне работать.
– Иди, иди. – И долго смотрел Господь вслед удаляющемуся Сниткову, который уверенной поступью и с гордо поднятой головой углублялся в райские кущи, как и подобает настоящему директору завода-гиганта.
Божий завод не имел названия, но по архитектуре выглядел в точности так, как «Серп и молот», отличаясь разве что райской аккуратностью внутри цехов и импортным оборудованием. Лозунги в коридорах висели, правда, необычные, но Антон Иванович привык к ним быстро. И уже через пару часов «Хвала тебе, Господи!» или «С Богом!» на золотистом сукне воспринимались так же естественно, как будто бы висели долгие годы.
Снитков наслаждался видом из окна конструкторского бюро и запахом от стопки превосходного ватмана, в то время как сзади замаячила человеческая фигура. Он обернулся и увидел нескладного худощавого мужчину средних лет с мутным взглядом и неуверенной жестикуляцией.
– Какая прелесть! – Мужчина подошел к стопкам ватмана, провел рукой по белоснежной поверхности и даже прислонился щекой.
– Хороший ватман, правда? – У Сниткова было превосходное настроение.
– Очень хороший! А что на нем будет? – Незнакомец посмотрел Сниткову в глаза.
– Чертежи. Деталировка.
– На всех листах? – Незнакомец, казалось, чуть-чуть погрустнел.
– Конечно. Да что там, мало будет – ещё выпишем'
– Да? Кто же это вам даст столько?
– Господь Бог, кто же ещё?
– A-а, понятно, понятно... – Незнакомец ещё раз взглянул на толстенную стопку, вздохнул и отошел к окну.
– Да ты как будто и не в раю, парень! – засмеялся Антон Иванович и по-отечески обнял незнакомца за плечи, подойдя сзади. – Новенький небось?
– Да нет... Я здесь давно...
– Тем более, чего нос-то повесил? Какие наши годы? Настоящая жизнь, брат, только начинается, а ты грустишь. Смотри, красотища какая! – Снитков, простирая руку, указал на кирпичные корпуса заводского комплекса. – Впечатляет? И это ещё не всё! Господь нам с тобой ещё и не такое ниспошлет! Через пару месяцев, мы, брат, так развернёмся... Весь рай ахнет! Уже сейчас, смотри, литейный, механический, сборочный! Бензоколонка – пожалуйста! Бульдозеры – целый парк! Бетонка – в одну ночь! Ты представляешь, что значит в одну ночь уложить бетонку, а? Вот он, гений божеский! Вот что значит воля Всевышнего!
Эх, не понимал я всего этого в земной жизни, не понимал. А ведь была божеская помощь, ещё тогда была. Как сейчас помню, труба у нас дымила на «Серпе и молоте». Так дымила, что вся прилегающая территория в саже была. Дым вредный, полперсонала на бюллетенях с бронхитом. А тут, как водится, комиссию пообещали из центра. Ну, думаю, все, уволят! Надел я сапоги, вышел на территорию и иду один, переживаю. Думаю. Что делать – не знаю, с заводом прощаюсь. А кругом грязь, шлаки всякие, огляделся – никого! Подошел к той самой трубе, встал от безысходности на колени да как крикну: «Да помоги ж ты мне, Господи!» Глядь, и в самом деле ветерок подул и дым точно за облака пошел! Эдак струйкой и туда, туда, ввысь. Ну, думаю, чудеса! А на другой день и комиссии обещанной не было! Представляешь? Отвело комиссию десницей господней. Вот... Так-то, брат. Знаешь, мечта у меня есть. Как запустимся, первую продукцию дам... Построю баньку. Обыкновенную. Сам, без божьей помощи. Потихоньку. И ничего не буду говорить ему. Построю баньку, и всё. А потом позову Господа. Представляешь, как ему приятно будет! Он вечернюю пробежку завершит, а тут я подбегу сзади по той же аллейке и скажу: «Ну что, Господи устал? А у меня банька готова». И пива к ней две баночки. Представляешь? Вообще я считаю, и человек тоже на многое способен. Ну, понятно, литейный за сутки я не соберу, я не Христос какой-нибудь, а вот сауну сделаю. Не веришь?
– Верю. – Незнакомец отошел от окна и опять уставился на листы ватмана.
– Ты сам-то кем при жизни был? – Сниткову надоело, что его гость все время молчит.
– Да никем.
– Ерунда! Станешь ещё. Сделаем. Раз Господь Бог тебя в рай прибрал, значит, человек ты стоящий. Ты только вот что, парень... Ты, как некоторые здесь, дурака не валяй. Погуляешь, подстригись и давай-ка через неделю ко мне на завод. Вижу, всё на ватман поглядываешь. Это хорошо, брат, хорошо. Значит, тяга есть. С черчением в жизни сталкиваться приходилось?