— Так что там, Леонид Дмитриевич, всё готово? — Алексей поднял взгляд на старика. — Вы уверены, что всё пройдёт как надо?
— Конечно, всё схвачено, Ваше Высочество, — кивнул Залесский. — Можете даже не переживать. У них не получится создать разлом.
Имперский полигон №4, на следующий день.
Романов подписал новый указ, утвердив дату запуска установки на этот день. И теперь мы собрались на том же самом полигоне, где вчера давали жару два молниевых волка, точные копии Зевса.
Огромная установка с кучей антенн, шлангов и датчиков громоздилась по центру, а вокруг неё копошились несколько магов-техников во главе с Евграфием Романовичем. Там же был и Рязанов, который что-то заполнял в блокноте, сверяясь с большим дисплеем.
Я огляделся, поправил камуфляжную куртку с множеством карманов, в которых находились зелья Ядвиги. Затем я осмотрел всех питомцев, взглянул на Акулыча, который непринуждённо болтал с Алисой. Также рядом со мной и мои друзья, Юленька, Илья и Мишка, которые провожали меня и тихо завидовали.
А неподалёку расположилась толпа магов, возглавляемых Родионом. Иннокентий Павлович стоял в компании учёных и что-то яростно им доказывал. Ядвига стояла рядом с ними и вставляла острые словечки, поддерживая спор. Сегодня на ней было новое платье, даже как-то непривычно наблюдать старушку не в той оборванной одежде, которая будто пережила нашествие зубастых монстров.
К тому же многие имперцы косились в мою сторону, особенно на Дракариса, который шуршал сложенными крыльями в ожидании, и Кузьму, переминающемуся с ноги на ногу и клацающему челюстями в ожидании разлома. Грабби ожидал под землёй, и я решил его лишний раз не демонстрировать. Он тоже отправится с нами.
Вот прозвучал над полигоном один гудок, затем второй. Третий сигнал — как нам сообщили — это отсчёт минуты до старта установки.
Все отхлынули от стальной груды в центре, лишь Рязанов копался под установкой, а Евграфий Романович что-то ему нервно говорил, красноречиво показывая на время.
Вот и третий гудок, протяжный и волнительный.
Рязанов продолжал копаться, а Евграфий Романович уже покрикивал на него. Наконец-то он оттащил своего помощника в сторону, и установка загудела, набирая обороты.
Вот начали вспыхивать магией грани, затем завертелся цилиндрический сердечник, превращаясь в локальное солнце.
— Всё готово, юноша! — прокричал мне на ухо очутившийся рядом Евграфий Романович. — Вы даже не представляете, какой это прорыв для Империи! Смотрите! Смотрите внимательно и не говорите, что не видели!
Я улыбнулся, кивнул и повернулся в сторону установки.
Вдруг вращающийся сердечник ярко вспыхнул, затем послышался громкий скрежет металла. Внутри установки что-то затрещало и… она вспыхнула, окутываясь густым чёрным дымом.
Глава 17
— Тушите! — закричал Евграфий Романович, бросаясь к установке, которая вспыхнула ещё раз. — Быстрее!
Дождёшься этих магов, как же! Вон, только ожили и пытаются создать некое заклинание. Пока они пытались, я решил действовать.
Создал вокруг установки водяной купол, сбивая жар, причём воздуха в этот раз внутри не было. Пламя быстро потухло, а пузырь наполнился тёмным дымом, скрывая здоровенный агрегат.
Я убрал купол, и артефактор побежал к своему детищу, как и Рязанов, который был изрядно напуган.
— Кто это сделал⁈ — закричал Евграфий Романович.
— Мы видели, кто совершил диверсию, — вышел вперёд Залесский. Опять этот старикан суёт свой нос, куда не надо.
Глава Совета указал пальцем на Рязанова:
— Вон тот, кто задержался возле установки. Он сломал её.
Ах ты ж, камбала старая, я это запомнил. Ну не верил я, что Иван Борисович мог совершить такую пакость. Он же сам участвовал в сборке этого уникального артефакта! Сам же мне недавно хвастался об успехах их команды. Глаза его горели от энтузиазма. Таких людей не подкупишь ни за какие деньги и не запугаешь. Они отдаются своему делу без остатка. И Евграфий Романович в этом плане похож на него. В общем, они нашли друг друга.
Именно поэтому я сразу и подумал, что Рязанова подставили. Сильно подставили. И кому же было выгодно уничтожить установку? Кто был бы рад убрать одного из создателей этой адской машины, как они говорили, укрываясь от посторонних глаз? Дайте-ка подумать…
Да тут думать нечего, хах! Этот старый хрен Залесский да Алексей и замутили такую подставу.
— Я не виноват, — растерянно оглядывался Рязанов, когда ему крутила руки имперская служба. — Я… я наоборот… Я хотел всё исправить! Там предохранителя не было!
— Уведите его, — процедил Алексей, который находился рядом, и бросил в его сторону злобно: — Вы создали угрозу для Империи! Значит, вы предали её! Вас будут судить за это.
Ах ты ж, подонок малолетний. Ну теперь вообще всё понятно. Алексей старался не смотреть в мою сторону, но я видел на его лице еле заметную торжествующую улыбку. А глаза блестели от ощущения долгожданной победы.
— Ваше Величество, — обратился я к Романову, когда все начали расходиться. — Иван Борисович ни при чём. Кто-то его подставил.
— Ты же слышал, Сергей, — ответил император, направляясь к выходу из полигона. — Его не сажают, а будут судить. Неделю он будет сидеть в камере, пока собирается судебная комиссия.
— Мне без своего помощника не восстановить установку, Ваше Величество, — обратился к Романову запыхавшийся Евграфий Романович.
— Найдёте другого, ничего страшного, — ответил Романов. — У вас штат из двадцати сотрудников.
— Но среди них нет настолько квалифицированного специалиста, — ответил артефактор. — Они ассистенты.
Император остановился, вперив свой взгляд в старика, затем перевёл его на меня:
— И… что вы предлагаете?
— Назначить комиссию по разбору этой ситуации, — предложил я. — Причём уже сейчас. Времени очень мало, Ваше Величество. Вы же понимаете, что будет, если мы опоздаем хотя бы на день?
Я провёл недавно точные расчёты. Чуть больше суток — и Верховный монстр постучится к нам в гости. Хотя нет… Он и стучаться не будет. Просто вломится в наш мир, круша всё на своём пути. И Романов прекрасно об этом знал.
— Хорошо, я соберу комиссию, — ответил он. — Через полчаса в зале для совещаний.
Мы с Евграфием Романовичем проводили его взглядами.
— Всё будет хорошо, Евграфий Романович, не переживайте, — положил я руку ему на плечо. — Мы докажем, что Иван Борисович не виноват.
— Я видел, что он делал, — тревожно посмотрел на меня Евграфий Романович. — Он пытался собрать схему, чтобы компенсировать нехватку предохранителя. Собрать цепь воедино. Я уверен, что мой помощник невиновен.
Чуть позже все собрались в совещательном зале. Романов своё слово сдержал: на возвышении за длинным столом сидела комиссия из экспертов, советников и даже два судьи.
Выслушав обвинения прокурора, который вызвал Залесского, подтвердившего то, что Рязанов совершил диверсию, Романов предложил выступить ещё двум экспертам.
Эти твари оказались купленными. Почти слово в слово они подтвердили дебильную версию Залесского.
Затем выступил Евграфий Романович, рассказав о том, насколько порядочный человек Иван Борисович. И выступил сам обвиняемый, утверждая, что кто-то до него вырвал предохранитель, а он лишь собирался замкнуть цепь перемычкой.
Но общий настрой был понятен. Большинство было против Рязанова.
Я заметил, как кто-то позвонил Алексею, который сидел впереди. Тот выслушал, что-то прошипел в ответ. Сбросив звонок, он вышел из зала.
А я вслед за ним отправил змейку, которая по пути прихватила на моём столике телефон.
А затем, слушая вполуха то, что бормотал очередной эксперт, я наблюдал увлекательное зрелище.