Из сердца сделали требуху.
— Ты даже не объяснил почему.
— Потому что я не собираюсь ни объясняться, ни давать тебе лишние поводы для раздумий, почему люди изменяют, потому что им, наверное, чего-то не хватает. Вот и весь ответ!
— Чего тебе не хватало? У нас с тобой трое детей. У нас с тобой была замечательная супружеская жизнь. Господи, через двадцать пять лет после того, как ты позвал меня замуж, я была все той же девицей, которую ты вёл под венец. Даже после третьих родов…
— Давай мы с тобой сейчас не будем вспоминать про третьи роды, потому что между вторыми и третьими было ещё кое-что! — зарычал на меня Олег, и я зажала ладонями уши.
Лучше б не напоминал.
— До сих пор меня винишь?— Резко спросила я и зажала ладонью рот.
— Я не виню тебя, я говорю тебе о том, что нет, люди меняются за столько лет. Не надо мне рассказывать о том, что наш брак не менялся, все поменялось, все кардинально стало другим. Мы перестали быть с тобой просто мужем и женой, мы стали с тобой семьёй. Семья в себя включает не только то, что мы с тобой по документам муж и жена, семья это близкая душа, это родной человек, это то, что ты воспринимаешь как себя самого. У нас все изменилось с первого дня нашей свадьбы, мы стали другими, и логично, что в этой другой жизни есть какие-то другие приоритеты.
— Какие, о чем ты говоришь? — зарычала я, и Олег отпрянул от меня.
— Забей, — хрипло произнёс он и тяжело вздохнул, — просто забей! Нахрен вообще приехал, серьёзно, лучше б не приезжал.
Я стояла, смотрела на то, как муж, оттолкнувшись от стола, сделал несколько шагов в сторону выхода. И, облизав губы, произнесла:
— Да, серьёзно лучше бы ты не приезжал, лучше б ты не появлялся, лучше б ты не напоминал о том, что ты вообще существуешь.
— Вика, замолчи, — хрипло произнёс Олег, бросив на меня косой взгляд.
— Нет. — Произнесла я, дрожа от боли. Его походу не устраивало, что родными душами мы стали, а надо, чтобы с чужим человеком в постель ложился, а он с родной душой рядом спал. — Полгода я тебя не видела и не слышала. Вот и дальше давай сохраним эту традицию, — шепнула я и облизала губы.
Олег, не выдержав, дёрнул меня на себя, разворачивая лицом. И, оскалившись, согласился:
— Хорошо, но только давай ты уж не будь такой лицемерной и прекрати матери моей петь о том, что тебе так сильно нужна семья, о том, что простишь, как только появится муж. Давай уж не противоречь хотя бы сама себе и прекрати моей матери лапшу на уши вешать, а то она человек пожилой, всему верит, тебе верит!
Глава 7
Олег хлопнул дверью, оставив на столе мне недопитый чай.
Я стояла, смотрела на эту кружку темно-зелёного цвета, к ней была ещё подставка-крышка, удобная вещь.
Я прикусила нижнюю губу и на негнущихся ногах прошла, подняла кружку и, двинувшись в сторону раковины, выплеснула в неё чай. Сполоснула, убрала в посудомойку. Шмыгнула носом.
Он не дал мне сказать, что это не я что-то говорю матери, а она, видимо, считает, что таким нетривиальным способом может заставить нас сойтись. Только я не представляла, что должно произойти, чтобы такое случилось. Когда-то, давным давно, когда прошлое еще было настоящим, я верила в то, что вышла замуж один раз и навсегда. Олег привозил мне сгущёнку, когда я была беременна Денисом. Не понимала, почему мне так хотелось сладкого, именно сгущёнки, а муж припоминал, что благодаря этой сгущёнке мы и познакомились.
Он был другим человеком, он был моим человеком.
Сейчас это был чужой мужчина, я не только не имела на него никаких физических прав. Это был эмоционально чужой мужчина.
Уперевшись ладонями в раковину, я наклонила голову. Поняла, что по щекам потекли слезы.
Когда же болеть перестанет, когда станет все равнодушно, одинаково, когда я перестану вздрагивать ночью от того, что не слышу его дыхание?
Я не представляла.
И это опять была чёртова бессонная ночь, когда я лежала, смотрела в потолок. Я не понимала, для чего приезжал Олег сегодня, и только утром, когда я опять смогла задремать буквально на рассвете на несколько часов, мне в голову полезли страшные мысли о том, что, может быть, у него что-то изменилось, и он хочет пересмотреть вопросы по разводу, в частности, по поводу детей.
Вероника с утра была нервная, невыспавшаяся. Она торопилась и через силу глотала овсяную кашу с фруктами.
— О чем отец хотел с тобой поговорить? — Спросила я, вытирая Стеше подбородок, который она умудрилась испачкать ягодным смузи.
Вероника не донесла ложку до рта и посмотрела на меня тяжёлым взглядом…