— Ну что, опять приехать к ним? Я же уже объяснял, что я в командировках не буду таскаться по родственникам. Что моя тёща не может элементарных вещей понять?
Но я покачала головой.
— Олег она сказала, что ты Нику в машину сажал.
И на это уже нечего было ответить.
Я, произнеся это, вдруг ощутила, как на месте, где было сердце, стала разрастаться чёрная дыра.
Это же только в сказках, в каких-то глупых русских драмах оказывается, что муж после такого большого брака гулял от жены. От меня же Олег не мог гулять, у нас же с ним все было хорошо. У нас же с ним было трое детей. Старшему двадцать четыре. Он вот-вот закончит учиться и уже несколько лет работал в компании отца.
А Ника закончила школу и поступила.
Малютка Стеша…
Да не могло быть такого.
Я сглотнула, ощущая, как по горлу прокатился комок огня. А на каменную столешницу чуть ли не со звоном, оглушающим, словно церковный перебор, стали слезы.
— Олег….
— Вика… — прозвучал холодный голос мужа в трубке. — Давай сейчас без резких движений. — Произнёс супруг, а я мотнула головой.
— Давай сейчас без лжи. — Предложила я и ощутила, что я не могла пережить такого. Не от человека, который много лет был моей опорой, моей защитой, моей каменной стеной, не от человека, от которого я родила троих детей. Нет человека, который был для меня всем.
— Олег, я все знаю… — шепнула я и бросила трубку.
Если бы ничего не было, Олег бы стал звонить уточнять, возможно орать.
Но он не звонил.
А приехал ближе к полуночи домой.
Значит ошибки не было…
— Так, Вик, давай только вот сейчас мы с тобой не будем об вот этом вашем бабском, я на развод подам, я от тебя уйду. Я, конечно, все понимаю. Неприятно, больно и противно. Давай немножко будем рациональными. Да, я не горжусь своим поступком, но и ползать на брюхе тоже не буду. Ты уж извини, мы с тобой взрослые люди, у всех бывают осечки.
Осечкой было бы, если бы он мячик переехал, в котором играли пацаны на районе в футбол.
Осечкой было, если бы он не на то сделал ставку в играх.
— И чего тебе не хватало? — Спросила я, ощущая, как по щекам побежали слезы.
Я же просила себя, уговаривала не плакать. Потому что мужчинам никогда не нравятся женские слезы, потому что для мужчин женские слезы это всегда триггер о том, что все плохо.
И Олег мне много раз объяснял: сначала дело, потом слезы, потом вытру, поцелую в лоб и успокою, но сначала всегда дело.
— Ты реально считаешь, что мне стоит отвечать на эти вопросы?
— Нет, — честно призналась я, понимая, что спросила это из-за того, что голова не варила.
Я любила его той любовью, про которую говорят, что она одна и на всю жизнь.
Я приехала из маленького городка в столицу поступать. А на автовокзале у меня украли сумку. Я бегала, металась, не могла найти службу безопасности, хоть ещё кого-то и ладно, не главную сумку, где у меня документы были, скоплённые деньги. А там, где у меня немного вещей лежало и две банки сгущёнки.
И вот бегала я по автовокзалу до тех пор, пока не влетела в широкую грудь.
— И куда ты торопишься, белка? — Спросил высокий, немного пугающий парень с лихим острым взглядом.
— Сумку украли… — Только и выдавила я, прижимая руки к груди. И парень сразу нахмурился. Качнул головой.
— Дерьмово, что могу сказать…
Я поспешно кивнула. И он, тяжело вздохнув, протянул.
— Документы в ней были?
— Нет.
— Бабки?
— Нет.
— Тогда не носись, разворачивайся и езжай. Куда приехала?
— Поступать, — только и выдохнул я. А парень усмехнулся и уточнил:
— Наверное в художку…
— Нет. На учителя начальных классов, педагогический.
Парень хохотнул и, пожав плечами, представился:
— Олег.
И да, я тогда ещё не знала, что этот самый Олег приедет под стены общежития и будет сидеть ждать в машине, когда я все-таки выйду куда-нибудь. И поставит передо мной найденную сумку. Где будут вещи, но не будет сгущёнки. А я так расплакалась, когда это увидела, что он в непонимании только пытался уточнить:
— Что-то ценное пропало?
А я простонала:
— Сгущёнка…
Мне эту историю, Олег почти весь брак припоминал. И как его после такого можно было не любить?
Он приезжал раз за разом под стены общежития, выкрикивал меня, размахивал руками, чтобы я спустилась.
И как его можно не любить?
Человека, который буквально меньше чем через год сделал предложение, поехал к моим родителям в кожаной куртке, в спортивных брюках, зашёл и сразу сказал:
— Я Вику вашу в жены беру, и отказы не принимаются.
Как его можно было не любить?