Мне, собственно, не особо нужны были его ответы, мне достаточно было того, что я это могла проговорить.
— Так, подожди, я что-то не понял. Ты мне сейчас пытаешься поставить в укор ситуацию?
— Олег, я не ставлю тебе в укор никакую ситуацию.
Я сделала шаг на месте. И вскинула подбородок.
Мне нравилось наблюдать за его растерянным лицом. Думаю, он испытывал примерно такое же какое-то хмельное счастье, в то время как я стояла и не понимала, что же у нас с ним в браке произошло. Мне казалось, что когда я обо всем узнала, когда он пришёл и сказал о том, что мы разводимся, он меня убил.
Самый близкий, самый родной человек просто взял и убил меня.
Оставил истекать кровью где-то возле дивана.
И сейчас я глядела на него и испытывала мелочную, не совсем правильную радость от его растерянности — таким образом все вставало на свои места.
Если бы он поступил иначе, если бы он пришёл, дал мне ответы на вопросы, возможно, я бы сейчас не чувствовала себя настолько мёртвой.
Если бы он тогда поступил со мной по-человечески, возможно, сейчас у нас бы не было всех этих проблем. Возможно, мы бы сейчас вообще с ним не разговаривали, потому что мне не надо было закрывать те гештальты, которые остались после.
— Вика, ты немножко перегибаешь палку.
— Олег, я не перегибаю палку. Ты начал говорить за нехорошие анализы, а сейчас приезжаешь и забираешь дочь. Я не хочу, чтобы ты с ней контактировал до тех пор, пока у меня не будет на руках подтверждения того, что ты здоров, ты же откуда-то эту тему взял. Не надо прикрываться и говорить мне о том, что ты проходил медкомиссию. Вот по результатам медкомиссии у тебя там что-то выявилось, ты же такой подтекст имел ввиду, когда мне говорил об этом?
Повисла неприятная пауза, такая, которая щекотала нервы, заставляла их натягиваться, я чувствовала себя в тёмном переулке на сделке гангстеров, где с одной стороны, стоит условно банда, предположим, якудза, а с другой стороны какая-то компания острых козырьков.
И вот тишина, которая играет в качестве балансира, была безумно жуткой.
Так и у нас сейчас.
Я сглотнула, опустила глаза, пряча едкую надменный взгляд.
— Так, Вик, ты сейчас несёшь просто какую-то хрень. Давай будем честными. Я никогда не отказывал тебе в твоих способностях. Ты очень умная женщина. Я женился на умной девушке, из которой выросла безумно умная и талантливая женщина, и, зная этот анамнез, я прихожу к выводу, что ты меня тупо пытаешься довести.
— Довести до ручки, подвести под монастырь или эшафот. Какая, к чертям, разница, Олег? — вздохнув, уточнила я и прошлась языком по верхней губе. — Мой ребёнок не будет контактировать с отцом, у которого беспорядочные сексуальные связи, которые имеют последствия каких-либо заболеваний. Я не хочу потом проверять Стешу на какие-то инфекции и так далее. Хорошо, мы не касаемся в этом вопросе Вероники, потому что она девушка взрослая. Она прекрасно понимает, что надо мыть руки и так далее, но Стеша этого ещё не понимает, и я не отпущу её с тобой.
— Сейчас я имею право забирать своего ребёнка тогда, когда посчитаю нужным!
— Если мы сейчас запустим ситуацию с пересмотром прав на ребёнка, то я также буду требовать твоей чистоты, и это будет уместное требование с учётом того, что причиной развода стала твоя сексуальная нечистоплотность.
— Вик, ты просто пытаешься меня довести. Пытаешься меня уколоть? Пытаешься мне сделать больно?
— Я не пытаюсь тебе сделать больно, я констатирую факты, и в этих фактах также ещё будут моменты о том, что ты как отец не очень хороший.
— Я замечательный отец, мои дети никогда ни в чем не нуждались, и любой суд это признает, — произнёс с такой гордостью Олег, как будто бы он сам вынашивал каждого ребёнка.
— А знаешь что? — Я шагнула вперёд, слегка наклонилась, как будто бы по секрету рассказывая Олегу большую тайну. — Ты не только отец плохой, ты и сын дерьмовый.
По лицу мужа скользнула тень.
А после у него стала краснеть кожа, краснота поднималась от груди к шее и выше.
В глазах заметался бесконтрольный огонь.
— Я тебе даже могу пояснить за тот и другой тезис. Ты, отец плохой, потому что для тебя дети атрибут. Потому что ты знать не знал о том, что Денис, предположим,пока его не начали пеленать, почти не спал. Ты приходил с работы, тетёшкал его. Тебе было радостно, у тебя там чистый ребёнок. Все отлично, но ты не понимал, что происходит, когда ты исчезаешь за дверью или вот помнишь, например, ситуацию со Стешей? Она была маленькая и я попросила тебя провести с ней день. Потому что у меня был загруз из-за кофеен. Я пыталась найти поставщика, я запускала рекламную кампанию, и вот у меня, как сейчас перед глазами стоит ситуация, когда Стеша сходила в туалет, а ты мне такой её несёшь и говоришь: «Вика, она обкакалась. Сделай с этим что-нибудь».