Олег взмахнул руками, фыркнул.
— Ну а как ты это себе представляешь?
— А со мной ты как это себе представлял, у нас с тобой одинаковая была жизнь. У нас с тобой был первый ребёнок, второй ребёнок. У нас с тобой был третий ребёнок, то есть в промежутке времени у меня не было навыков работы с подгузниками, но я как-то этому научилась заново, в то время как ты приносил мне ребёнка и говорил, она обкакалась давай, меняй, подгузник. Она зарыдала — всю распашонку давай меняй. Вика её надо купать — иди купай. Ты вот так это строил. Для тебя дети всегда были чисто атрибутом. Ты приходил довольный, счастливый, радовался, целовал, обнимал, но тебя абсолютно не интересовало, что было вне твоего участия. А сын ты дерьмовый, потому что уже столько времени прошло с момента, как мать была в больнице, а ты даже до сих пор не поинтересовался у неё приезжает к ней на капельницу медсестра или не приезжает. Такое чувство как будто бы тебе все равно. И поэтому, когда встаёт вопрос о том, что мы будем решать через суд, с кем и сколько времени будут проводить дети, ты безумно проигрываешь. И вот ответь хотя бы честно сейчас сам себе, для чего ты мне ляпнул про эти заболевания, передающиеся половым путём, если не хотел копать себе могилу?
Олега всего затрясло, он сдавил ладони в кулаки, и я заметила, как у него по запястьям взбугрились ручейки вен.
— Да ты знаешь, за такие слова…
— Да, я знаю, за такие слова по голове не гладят. Отвечай на вопрос, для чего ты меня ввёл в заблуждение с этими анализами? — надавила я, как инквизитор.
— Да потому что, чтобы никакие ослы к тебе яйца не подкатывали. Поняла?
Глава 18
Я сузила глаза и усмехнулась.
Хмельная жгучая злость бурлила в крови, заставляя меня все чаще и чаще ступать на тропу войны. Это было ужасно, особенно когда воюешь с человеком, который на протяжении стольких лет был душой и телом, настолько близко, что казалось, он въелся в кожу, да хуже, намного хуже, когда дыхание было его, когда запахи были его.
— А какое тебе дело до того, кто ко мне какие яйца подкатывает? — Усмехнувшись, спросила я, делая шаг ещё раз вперёд. И, загоняя Олега в угол, точнее, почти припирая его к двери. — А почему ты об этом не думал, когда мне изменял? Наверно же ты понимал, что мы разведёмся, и у меня, значит, будет другой мужчина.
Атмосфера угнетала.
Раздражение, злость, агрессия витали в воздухе, они были почти осязаемыми, как колючки чертополоха — коснёшься, и она тут же впивается в кожу, и никак её не отодрать.
— Или ты что, надеялся, что после развода с тобой я похороню себя в безымянной могиле. Прекрати. Ты же понимаешь, насколько сейчас необоснованно звучит твоя претензия. То есть тебе можно трахаться, тебе можно заводить любовницу, тебе можно уходить из семьи. А я что, по-твоему, должна сидеть и на это смотреть?
— Замолчи, — холоднее на несколько тонов произнёс Олег, но меня было не остановить.
— Или, может быть, ты считал, что я перебешусь за полгода, а ты потом вернёшься, такой красивый на белом коне, и я тебя приму любого при этом с модернизацией, что ты по-прежнему будешь кого-то потрахивать на стороне? Ты думал, это так будет, да? А с чего ты взял вообще что у тебя есть какие-то сверхправа в этой ситуации?
Я говорила обманчиво ласково, и голос мой лился, как мед.
Наверное, за эти полгода что-то хорошее действительно во мне умерло, умерло в диких конвульсиях, загибалось на смертном одре, выло, хватало обломанными ногтями куски земли на могиле.
И вот это что-то хорошее, оно умерло, а на его месте родилось новое, беспринципное, циничное. И безумно мстительное. Такое, которое позволяло мне использовать все мои качества для того, чтобы просто добивать.
— Тебе как казалось, что я на это пойду, ты поэтому объявился через полгода? Типа перебесилась, успокоилась и, значит, готова на любые твои условия?
— Вика, хватит, не надо со мной играть в доморощенного психолога. Ты же прекрасно знаешь, что такие игры меня никогда не прельщали.
— А я с тобой не играю, я с тобой общаюсь. Ты же так хотел разговоров каких-то, по ночам звонил, выл в трубку о том, что обманул. Олежа, а в чем ты обманул? В том, что ты меня любил? Да, ты обманул, в своей жизни ты никого кроме себя не любил, ты даже детей своих не особо любишь. Они у тебя есть и есть, чисто как показатель статуса самодостаточности, возможностей своих. Это же очень красиво хвастаться, что у тебя сын безумно талантливый специалист, или то, что у тебя дочь, скорее всего, будет с красным дипломом. Умница, красавица, а вот ещё младшая. Самая настоящая принцесса, которая в своём возрасте безумно талантлива. Тебе же это все нужно только для показателя твоих возможностей, но никак не из любви.