Этого человека, который под стенами роддома через полтора года стоял и кричал.
— Самая лучшая! Сына подарила!
Я не понимала, почему так произошло.
Я не понимала, почему из того парня получился человек, который спустя столько лет брака завёл молодую любовницу.
Ладно бы просто любовницу, она, видимо, что-то большее для него.
А как я это поняла?
А просто…
Олег не стал ничего говорить, медленно встал и мягким пружинящим шагом двинулся в сторону нашей спальни.
Я увидела распахнутые двери гардеробной, увидела его спортивную сумку, большую, с которой он любил уезжать, когда командировка больше семи дней.
Муж складывал аккуратно в нее нижнее белье, рубашки.
Подняв на меня взгляд, он пожал плечами.
— Я же правильно понимаю, никакого диалога у нас с тобой не будет?
А что я должна была ему ответить? Что я должна была ему сказать?
Я потёрла ладони друг об друга. И промолчала.
— Детям объяснишь все сама. — Хрипло бросил Олег в сторону, как будто бы даже ко мне не обращался.— С родителями сама тоже поговори, преподнеси это как-то витиевато.
— Как? — только и спросила я. — У тебя молодая любовница, ты куда-то собираешься? Уезжаешь?
— А что ты мне предлагаешь? Броситься сейчас тебе в ноги и рассказывать небылицы о том, что да нет, это было только по пьяни. Ну ты же сама прекрасно понимаешь, что нет.
Эти слова саданули под дых.
Я поняла, что там не просто любовница.
— Ты с ней живёшь? — Констатировала я очевидное. А сама поняла, что он с ней жил, он свои командировки проводил с ней, потому что в реальном времени, в реальной жизни у него возможности находиться с ней рядом не было.
Он с ней жизнь строил.
— Что ты сейчас хочешь от меня услышать? Нет, это какая-то левая девка, и я ухожу, потому что не могу остаться? Ну что ты хочешь услышать? Мне врать тебе сейчас? — Олег спросил зло, а я прикусила губы, отвернулась, посмотрела на комод, где стояли по старомодному фотографии в рамках.
Со свадьбы, хоть была старая, черно-белая, но такая красивая. У меня фата была длинная. Денег тогда особо ни у кого не вводилось, и я подрабатывала в универе. А на скоплённые за несколько месяцев деньги фату себе купила самую красивую, самую длинную. Потому что хотела выходить замуж, как будто бы в сказке.
— И как давно у тебя это? Зачем ты? — Спросила я намеренно делая себе ещё больнее.
— Ты этого знать не хочешь.
— Я просто хочу знать, почему, — выдохнула я, ощущая, как по крови разгонялся адреналин.
Олег застыл, поднял на меня взгляд, в котором плескалось безумие, и хохотнул, запрокинув голову.
— Вика, родная моя, да потому, что хороший левак укрепляет брак. — Рявкнул он так, что я запереживала, как бы Стеша не соскочила и не проснулась от этого, но нет, все обошлось. А я посмотрев, ничего невидящим взглядом на мужа только уточнила:
— И поэтому ты сейчас вещи собираешь?
— Ну а что ты мне предлагаешь делать? Давай, расскажи. Хочешь, чтобы я засел здесь, как царь, барон, и говорил, что нет нихрена я никуда отсюда не денусь. Так я денусь. Что ты думаешь, я не оценивал перспективы того, что ты можешь все узнать? Оценивал. Я прекрасно знал, что жить со мной ты после этого не сможешь.
— То есть ты все знал и все равно изменял? — Уточнила я ощущая, как в голове застучали молоточками болезненные мысли: ему было все равно, поэтому он изменял.
Олег, рыкнув, поднял сумку, тряхнул её так, чтобы уместить побольше вещей, и произнёс:
— Ты мне скажи, пожалуйста, что ты мне сейчас руки выкручиваешь? Хорошо ты узнала про измену, узнала про любовницу, и закономерный итог. Мы разводимся. Что ты ещё сейчас от меня хочешь? Какой ты реакции ждёшь?
Я думала, что ему наша жизнь дорога, я думала, что ему дорог наш брак. Я молилась за него, я любила его. Даже когда самые дурацкие моменты были. Даже когда я лежала в предобморочном состоянии с выкидышем между Никой и Стешей.
Я молилась за него, а не за себя.
И только благодаря ему я вышла из операционной, когда меня чистили чуть ли не по живому. Потому что выкидыш был нехороший, не такой, когда просто хоп и потеряла ребёнка. Нет, выкидыш был на позднем сроке. И никто не ожидал, что после двух хороших беременностей, после самостоятельных родов такое может произойти с женщиной.
Так вот, лёжа тогда в операционной, я молилась о нём, а не о себе.
И он вытаскивал меня из этого обморочного состояния. Когда меня перевели в палату, он сам остался со мной. Ни мать не пустил. Ни кого-то из подруг.
Сам таскался со мной.
На руках носил до туалета, где из меня продолжала сгустками выливаться кровь.