Мать разразилась такой обвинительной речью, что я только выдохнул.
Сев в машину, я набрал Алёну и бросил коротко:
— Предложение неактуально, дом снимается с продажи..,
— Но Олег, — заикнулась Алёна.
— Комиссию твою я тебе выплачу. На этом все, дом снимается с продажи, — развернув машину, в главную кофейню на Пушкина, я крепко задумался…
Бухгалтерия, бухгалтерия…
Вика плохо общается с цифрами. И каждый раз бухгалтерские отчёты вызывают у неё лютый ужас и трепет.
Появившись на пороге кофейни, я обвёл взглядом весь персонал и заметил:
— Через десять минут в моём кабинете.
Девочки забегали, мальчики занервничали, а когда весь коллектив стоял у меня перед глазами, я произнёс.
— С этих пор у нас существует регламент, согласно которому у вас есть должностные инструкции. С регламентом сможете ознакомиться в общем чате. Я его сейчас туда повешу. Изменений в работе никаких не наступает, за исключением того, что теперь все чаще и чаще я буду видеться с вами, надеюсь на ваше понимание и хорошую слаженную работу.
Распустив работников, я позвонил бухгалтеру Вике и задал несколько вопросов.
— Все декларации прислать мне на почту.
Декларации прислали буквально через десять минут. Я быстро прощёлкал все чеки, свёл доход, расход. Потому что очень давно и много этим занимался. Не нашёл никаких косяков, но все равно отправил документы своему бухгалтеру на всякий случай. А сейчас выставил счёт на оплату через налоговую.
Вика из последних сил старалась быть сильной. А я не замечал, сколько она тратит на это себя, и вполне логично, что ни на что другое у неё уже не хватало энергии.
Ближе к концу дня я вернулся в квартиру на Пархоменко.
Мне казалось, что Вика, как лежала в постели, свернувшись клубком, так и не двигалась.
— Чего ты хочешь? — Тихо спросила она, когда я зашёл в спальню и откинул одеяло.
— Любить тебя.
Глава 45
Вика
Я была так истощена, так вымотана, что не дёргалась по поводу детей, я не дёргалась по поводу Покровского, я просто, как Олег положил меня на кровать, стянул с меня платье, туфли, так и осталась лежать на ночь. Он лёг на другую сторону кровати, прижал меня к себе. И что-то постоянно говорил, шептал, гладил меня по плечам.
Я его так ненавидела за то, что по факту ситуация была дебильно-глупой патовой.
Я не видела ничего такого в том, чтобы вместе оказаться на какой-то вечеринке. Для меня это воспринималось исключительно как искусство, представление, театр…
Да, театр!
Театр самое правильное слово в этом смысле. Я не понимала, в чем была проблема подойти и сказать, что Олег хочет чего-то определённого. А потом я вдруг поймала себя на мысли, что за несколько месяцев до развода мы отдыхали в Сочи.
Ну как, отдыхали.
У Олега была очень крупная встреча с одним из компаньонов, а я прилетела и как раз попала на съезд бизнесменов. И то есть было так, что целыми днями Олег был на переговорах, а я как раз на этой самой конференции для бизнеса. И в какой-то момент, когда мы были в спа, я плавала, видела, как зашла семейная пара, либо просто любовники. И мужчина сидел на краю бассейна, а девица к нему подплывала и прям такая его по коленочкам гладила руками, скользила по груди, мурлыкала ему и отчетливо стояла перед глазами картинка как я подплыла к Олегу. И, прижавшись к нему, тихо произнесла:
— Ты знаешь, у меня вообще нет ресурса.
Олег усмехнулся, перехватил меня покрепче. Отплыл в другую сторону бассейна и уточнил.
— Какого ресурса, чего тебе не хватает?
— Я не знаю, мне не хватает ресурса для нас, что ли?
И я стрельнула глазами на ту парочку, Олег усмехнулся. А я тогда не понимала, почему у меня не хватало ресурса. Я не понимала, почему меня постоянно выматывала ситуация с тем, что мне нужно было проявлять заинтересованность в отношениях с мужем.
И вот только когда все разрушилось.
Когда все пошло по наклонной.
Лёжа в квартире на Пархоменко ночью и, рыдая, я поняла, что у меня все ресурсы кончились.
Я поняла, что мне невозможно нести никакую ответственность.
Я настолько была выжата, высушена до дна, что для меня проблема Олега в том, что он хотел чего-то особенного от нас, казалось каким-то надуманным поводом для того, чтобы уйти, я не отупляла важность. И даже когда он утром встал. Начал быстро собираться. Усадил меня на кровати среди подушек, принёс крепкий сладкий чай. Принес ягоды я вяло сидела и жевала фрукты, не понимая, что от меня требуется, а он, забрав у меня посуду, наклонился, стянул меня с подушек. Укрыл одеялом и сказал: