— Я ни с кем не конкурирую. Я прекрасно знаю, что и ты, и Вероника, и мама это люди, которые зависят от меня, это люди, которым я обязан своим спокойствием. Своим счастьем. Но ничем более. Я не обязан своей безопасностью этим людям, потому что я обеспечиваю безопасность.
— Красиво врёшь, только сам ты в это не веришь. Если бы верил, ты бы с матерью не развёлся.
А сейчас у Дениса сменилась интонация, стала покладистой, мягкой такой. Немного на границе с шёпотом.
— Дэн. — Я поморщился, отхлебнул кофе. — Не пытайся выдать желаемое за действительное, не пытайся наворотить здесь непонятно чего. Я не с тобой не конкурирую, я с Вероникой не конкурирую просто что ты, что, Вероника, забываете все-таки, что пока папа оплачивает счета, это значит папа главный, и не надо выше головы прыгнуть. Заметь, ты до сих пор мой сын, я до сих пор без вопросов вытираю тебе жопу. И пока я это делаю, ни о каком главенстве и конкуренции речи быть не может, я не могу конкурировать с тем, кто слабее. Ты не ушёл из семьи, ты не поднял свой бизнес. И тоже самое с Вероникой, я оплачиваю её отпуска. Я оплачиваю её учёбу, я оплачиваю её покупки. Если бы она всего этого добивалась сама, я бы слова не сказал относительно её отпуска, потому что я прекрасно знал бы то, что девка самостоятельная и умная и явно не попадёт в дерьмо. Но покуда я это делаю, я не доверяю, а там, где нет доверия, там, соответственно, будет контроль. А относительно матери. Ну, тут ты, конечно, вообще очень сильно переврал. С матерью конкурировать тоже невозможно, потому что она женщина, изначально слабее меня, потому что она рожает моих детей, потому что она имеет право быть слабой, капризной. А чего мне с ней конкурировать? Мы с ней в разных сферах работаем. Но мы с ней в одной семье…
— И когда ты только начал понимать, что мама прекрасно справляется с руководящей должностью, у тебя очко стало сжиматься, потому что везде тебя могут заменить и случись что…
— Вот именно, Денис, случись что, мама не заменит меня. И поэтому, когда мне по факту незаменимому, начинают ставить палки в колеса и доказывать, что я здесь ничего не стою, это вызывает агрессию. Вот ты сейчас вызываешь агрессию, потому что ты встать на моё место не сможешь. Ты не вывезешь, а прежде чем судить человека, ты пройди его дорогу в его же сапогах, понимаешь, сына?
Денис нахмурился, дёрнулся.
Ему не нравилось, что я ему накостылял, а мне не нравился этот разговор.
— И вообще, если уж ты говорил о соперничестве, если уж ты говорил о том, то что есть вопрос борьбы и конкуренции, то в следующий раз доказывая своё право на автономию, не забудь оплачивать счета в разнесённых барах, хорошо?
— Ты только и знаешь, что попрекать деньгами!
— Нет, Денис, я бы тебе ни слова не сказал. Потому что я с тобой не конкурирую. Я молча забрал тебя из бара, оплатил счёт, потому что твои косяки это мои косяки, и я несу ответственность за твои косяки, но только в формате того, что я понимаю, что ты мой ребёнок, ты не ровня мне, ты младше, мягче и так далее. В этом случае я несу ответственность за все. Но когда ты показываешь зубы и говоришь, что я всю жизнь, начиная там с какого-то определённого возраста. Ну, судя по всему, с восемнадцати лет начинаю конкурировать с собственными детьми, так я тебе покажу, что такое конкуренция. И поверь, тебе это не понравится, а теперь, чтобы закрыть и запечатать хорошенечко этот разговор, пиздуй в душ и приводи себя в порядок, чтобы к обеду у матери сидел и сиял улыбкой в тридцать два зуба.
Глава 55
Олег
Может быть, Денис был отчасти прав.
Может быть, действительно меня дернуло, что появилась явная конкуренция и не в работе, не в бизнесе, не как-то ещё, а именно в семье.
Может быть, меня действительно это триггернуло, и я захотел, чтобы рядом была все-таки тихая, спокойная, мягкая Вика, а потом я стал ловить себя на мысли, ну вот хорошо, мы с ней в разводе, а дальше что?
Дальше я могу построить жизнь.
Я вернулся к моментам, когда виделся с Норой, и понимал, что меня это не вставляет.
Почему-то я дальше стал смотреть на все это, на женщин, которые были вокруг, просто безадресно, без какого-либо подтекста, и я понимал, что это не то пальто.
То есть фактически слабая спутница необходимая по факту не самому сильному человеку.
А у меня получалось, что вот такая Вика мне нравилась. И, видимо, эта сила, она в ней была ещё в тот момент, когда я встретил девочку со сгущёнкой, просто тогда она была нераскрытая, а стержень он был, характер был. И я зная это выбрал себе ровню. Иначе я это объяснить не мог, потому что я смотрел на девиц, которые были у меня в компании, когда я выезжал обедать, я понимал, что меня не вштыривает бездумное повиновение в обычной жизни. То есть, вероятнее всего, мне нужен был какой-то триггер именно в постели и все, а по факту оставался тот вариант, что в целом я другую женщину не мог выбрать.