И, несмотря на всю мою эту плохость, Олег сидел на коленях передо мной. Целовал нежную кожу, проходясь щетиной, заставляя толпы мурашек подниматься по телу и повторял одну и ту же фразу:
— Я исправлюсь, я тебе обещаю, это не в тебе проблема, а во мне. И Денис, наверное, прав что я патологически ненавижу конкуренцию и пытаюсь с ней бороться одним единственным способом, но только в разговоре с ним я понял, что я не могу конкурировать ни с тобой, ни с ним, ни с Вероникой я ни с кем не могу в своей семье конкурировать. Потому что, по я определению самый сильный.
— Я знаю, — тихо выдохнула я, — я знаю, что ты самый сильный, потому что если бы ты был слабым, я бы с тобой не смогла жить, потому что если бы ты был слабым я бы, наверное, тебя быстрее задушила. А ты очень сильный. Просто у любой силы есть свои слабости…
Олег медленно поднял на меня глаза, и я провела большими пальцами ему по щекам, стираем влажные солёные пятна.
— Твоя вот слабость заключается в том, что тебе надо периодически видеть доказательство своей силы. И ты пошёл по пути наименьшего сопротивления, решив получить её в постели.
— Я уже ничего не хочу Вик,получать. Серьёзно. Мне уже абсолютно без разницы, что будет в постели, что будет за границами этой постели. Я просто понимаю, что я действительно тебя обманул. Я действительно тебя предал: после стольких лет брака получить кольцо и закрывшуюся дверь это по меньшей мере свинство.
Я кусала губы, отводила глаза.
А ещё было свинством вредничать полгода. Демонстративно закрывать дверь, когда он приезжал, чтобы забрать Стешу. Бросать короткие сообщения о том, что нужно его детям. И совсем нецензурные о том, что его мама болеет.
— Мне уже ничего не надо, Вика, я только прошу тебя дать мне шанс. Я действительно, я не знаю, как из этой ситуации выходить. Я прекрасно понимаю, что другая мне не нужна, меня бесит другая, я не могу смотреть на тупые глаза, на хлопающие ресницы. Ты мой типаж. Ты стопроцентно моё. Под кожей, даже глубже. В каждой клеточке крови. Ты моё. Самое важное. Самое необходимое. Это настолько моё, что эти полгода я жил в аду.
— Но пройдёт десять лет, и тебе покажется, что я недостаточно твоё, пройдёт десять лет, и вдруг у тебя возникнет идея, что я недостаточно покладиста, мягка.
— Ты в любой момент можешь взять плётку. И отхреначить меня ей по лицу. — Подавив улыбку, произнёс Олег и потянул меня на себя, уткнулся снова лицом мне в колени. — Мне так было дерьмово.— Тихо прошептал он. — Я так захлёбывался в собственной боли, что мне не через десять лет, не через двадцать, никто другой не нужен будет. Я себя знаю. Мне никто не нужен был даже сейчас. Мне просто нужно было, чтобы хоть что-то в этой семье происходило так как я решил…
— В этой семье все происходит так, как ты решил. Это Денис начал заниматься хоккеем, потому что ты так решил. Это Вероника занималась иностранными языками, потому что ты так решил, а Стеша ещё ничем толком не занимается, потому что ты этого не решил. И то, что я занимаюсь кофейней, это потому, что ты так решил. Потому что вспомни, как это выглядело. Я хочу что-то своё, а что ты хочешь своё? Не знаю. Ну, возьми кофейню.
Я напомнила старый диалог. И, вздохнув, зажала ладонями глаза.
— Прости меня, я тебя умоляю, прости. Выбей мне на сердце печать того, что я сделал тебе больно, выбей её словами. И такими, чтобы я твою боль чувствовал всегда и помнил о том, что нет ничего хуже чем жизнь без тебя.
Эпилог
Олег
Декабрь
— Ооооо, ты видел, как перекосило Лукину? — с жаром прошептала Вика, утыкаясь меня носом в ворот пальто. — Ооо, Олег, ты видел, как её перекосило?
А сейчас она зло хохотнула и запрокинула лицо к снежному небу.
— Я видел, потому что ты взяла эту награду. Самый. Быстрый стартап двадцать пятого года, — усмехнулся я и притянул жену к себе поближе, хотя официально не жену, хотя официально мы все ещё были в разводе, и некоторые прям так удивлялись, как это так мы в разводе, а все равно вместе. Объяснять было долго и лениво, мне уже было плевать в разводе мы, в браке. Потому что я боялся и трясся каждый день от того, что может что-то измениться, от того, что я могу что-то не так высказать, я могу что-то не так сделать.
Я получил самую лучшую прививку от любого рода предательства.
Без неё полгода.
— И тебя не смущает, что это я взяла первое место, — спросила Вика, поднимая на меня глаза.