— Уверен, что это необходимо? — склонив голову набок, задаю прямой вопрос.
— Не уверен, но иначе нельзя. Мы ведь оба это понимаем.
— Тогда давай поговорим, — соглашаюсь я. — Здесь?
— Можем по дороге. Как хочешь, — пожимает плечами.
— Тогда давай пройдемся, — неожиданно предлагаю я.
Какое-то время мы с Андреем идем молча по широкой улице. Я невольно разглядываю старинные здания, читая одними глазами прямоугольные таблички, которые встречаются на некоторых из них. Андрей же украдкой наблюдает за мной, выжидая момент. Или же он как и я наслаждается приятным теплым вечером.
— Я надеялся, что однажды у меня появится шанс, Ника, — негромко начинает Гусев. — В тот момент, когда ты сообщила о разводе, я понял, что должен быть рядом.
— Андрей, до того момента мы с тобой были лишь детьми наших отцов, которые дружили долгие годы, — честно говорю я. — Не друзья и даже не приятели.
— Но ведь все изменилось, — возражает он.
— Да, изменилось. И я бесконечно благодарна тебе, что в трудный момент ты был рядом… — замолкаю, — и продолжаешь быть.
— Ты всегда мне нравилась, Ника, — в его словах слышится искренность. — Я и сам не понял, в какой момент симпатия переросла в нечто большее.
— Андрей…
— В тот момент я хотел быть просто твоим другом, в плечо которого ты всегда можешь поплакать, когда на душе скребут кошки, — продолжает он. — Я никогда не заикался о чем-то большем.
— До сегодняшнего поцелуя, — коротко киваю.
— До сегодняшнего поцелуя, — подтверждает Гусев.
— Я хочу быть для тебя не просто другом, — заключает Андрей, останавливая меня.
Он берет меня за запястье и разворачивает к себе — в его глазах отражается теплота и нежность. Я не разделяю чувств, которые испытывает Гусев, но симпатия и благодарность у меня есть. Может, их будет достаточно, чтобы построить крепкую семью? А любовь… Может, и без нее все будет хорошо?
— Мне нужно время. Я не хочу торопиться, — наконец отвечаю я. — Поехали домой.
— Хорошо.
Андрей переплетает наши пальцы, и мы возвращаемся к машине. Гусев тянется к ручке двери, но прежде, чем открыть ее, он целует меня. Я отвечаю на поцелуй, пытаясь вложить в него хоть каплю чувственности. Тщетно. Похоже, с этим у меня серьезные проблемы. Ладони мужчины опускаются на мою талию, и наши тела оказываются слишком близки друг к другу. Упругое тело Андрея буквально припечатывает меня спиной к двери внедорожника.
Вдруг мне становится некомфортно, как будто на парковке появился кто-то еще, и я открываю глаза, упираясь руками в грудь мужчины. Неподалеку от нас хлопает дверь черного внедорожника, а затем он резко срывается с места. И я готова поспорить, что за рулем того автомобиля находится мой бывший муж.
***
— Ника? — удивляется мама, когда я переступаю порог нашей небольшой двухкомнатной квартиры. — Ты почему так рано?
— Ой, мам, даже не спрашивай. Лисенок спит? — замираю.
— Да, час назад только уснула. Все крутилась, вертелась. Наверное, зубки лезут, — предполагает мама, скрещивая руки перед собой.
— У нас на следующей неделе запланирован прием у педиатра. Пойдем прививку ставить, сразу и зубки посмотрим.
Я сбрасываю босоножки и прохожу в кухню. Мама идет следом. Она включает чайник и достает из холодильника пирожки, которые испекла сегодняшним утром.
— Чай с пирожком?
— Мам, я же только что с дня рождения, — улыбаюсь.
— Так я себе достала. У тебя на всякий случай спрашиваю, — быстро говорит она. — Но мне почему-то кажется, что ты не откажешься.
— Не откажусь, — отрицательно качаю головой.
— Совсем ничего там не ела?
— Ела, — отвечаю растерянно, вспоминая, что вкус любимых блюд казался пресным.
— Расскажешь, что случилось? — прямо спрашивает мама.
Я опускаюсь на стул и устало потираю лицо руками. Конечно, мне хочется поделиться своими переживаниями — я устала держать все это в себе. Мне сложно. Правда, очень сложно. И дело не только во внезапном появлении бывшего мужа или в изменении статуса наших отношений с Андреем. На протяжении двух последних лет за борюсь за то, что мне дорого — за сохранение компании отца. Мы продали загородный дом, одну машину, квартиру — и все это, чтобы закрыть долги и оставить компанию папы держаться на плаву. Теперь мы живем в маленькой двухкомнатной квартире, и я по-прежнему борюсь за то, чтобы его детище в память о нем продолжало существовать.
— Я устала, мам, — чувствую, как слеза одна за другой катятся по щекам.