Уйти бы куда глаза глядят, уйти в чем есть. Сегодня, сейчас. Почему сейчас? А зачем тянуть?
Семен испугался этих беспокойных мыслей, вдруг нахлынувших на него, и недовольно кашлянул. А вопросы, одни и те же, по-прежнему лезли назойливо: «Почему?.. Зачем?..»
Где-то далеко на высоком берегу в сероватом колеблющемся свете фонарей появились редкие прохожие. На мосту, облокотившись на перила, стояли двое, их крупные, неподвижные фигуры почти слились. Когда Семен подошел ближе, один из них выпрямился, и Семен узнал Яшку. Вторым был Леонид.
— Что это вы тут стоите?
— Увидели, идешь, и вот… решили подождать, — ответил Яшка.
Они оба, кажется, порядком подвыпили. Семену стало как-то не по себе. «Уйти бы…» — подумал он, но Яшка стал на пути.
— Подожди, потолковать надо…
Леонид прятал голову в воротник пальто и не то всхлипывал, не то задыхался.
— Что это с ним?
— Заболел. Брюхом мается. К врачихе твоей поведем.
Кажется, Яшка издевался. Да, конечно. Семен понял это, но ответил серьезно:
— Его надо в «скорую помощь». Это вон туда, третий квартал от моста. Пошли, я почти до конца пройду с вами.
— Не торопись, потолкуем прежде…
Просто вроде бы проговорил слова эти обычные. И тихо. Но в голосе Яшкином Семен почувствовал что-то непонятное, угрожающее. И странно, тут же услышал он тяжелый, холодный плеск волн, а до этого вроде бы и не слышал. И снег… Он тоже тяжелый, липкий…
— Ну! — сказал резко Семен, чтобы приободрить себя.
— Не нукай, тут не лошади. Разговорчик у нас, дорогуша, будет все о том же! Давеча я что-то не совсем понял. Кто это до нас доберется? А? Доскажи-ка…
— И так все ясно, — ответил Семен не своим — тонким, как у ребенка, — голоском. — Пус-ти!
— Нет уж, да-вай!
— Я все сказал.
— Ты, сволота, и насчет фабрики мехизделий че-то плел.
— Несет на нас, — поддакнул Леонид.
— Га-ди-на! Будешь еще трепаться? Ну, говори — будешь?!
Яшка все больше и больше распалялся и наступал.
Сегодня у них с Леонидом был длинный разговор о Земерове. Сгоряча Яшка предложил было «ликвидировать» Семена: «Вдруг донесет. Иль проболтается. Как пойдут по следу…» Труп сбросить в реку. Уже подмораживает. Этой ночью или следующей вовсе застынет, и тогда пусть поищут следы подо льдом-то. Но Леонид неистово замахал руками: «Нет, нет, нет! На такое дело я не пойду!»
Успокоившись, Яшка и сам подумал: «Прав Ленька». Вспомнил: когда перебросил через фабричную стену на пустырь мешок с шапками и шкурками, какая-то женщина, некстати подвернувшаяся, заподозрила неладное и, оглядываясь на Яшку, торопливо засеменила, почти побежала. Первой мыслью было догнать ее, а потом решил: надо ноги уносить, и скрылся в темном переулке.