- В это трудно поверить даже сейчас, – признал МакГрегор. – Я никогда всерьёз не думал, что знаю или понимаю Изабель – но совершить такое!
- Я могу поверить ей после того, как поговорил с ней вчера. Она почти обезумела от ревности и разочарования. Эта таимая страсть губила её как яд. Она была подобна зверю, что убивает, придя в неистовство от боли, голода или страха.
- Довольно опасно жить, играя роль, подавляя чувства. Слишком много самообладания – также плохо, как слишком мало.
- Хотите сказать, это урок для меня?
- Просто мудрые слова, – улыбнулся доктор.
Он продолжил рассказ. Ударив Эме, Изабель бросила нож на кровать и перевернула убитую на спину. Поняв, что незнакомка мертва, Изабель пришла в ужас от того, что наделала, и как это отзовётся её семье. Она принялась ломать голову, как скрыть преступление. Эме сказала, что в стене есть потайная дверь, и Изабель отчаянно пыталась найти её и открыть. Но панель не поддавалась, а медлить было нельзя. Время быстро уходило – Гэй мог вернуться в любой миг, мог приехать и Джулиан. Девушка решила просто оставить тело в кровати.
Она смыла кровь с рук и ножа. Убирать следы откуда-то ещё не было смысла – в комнате уже был труп, так какой толк заботиться об красных пятнах на умывальнике или стене? Но когда Изабель уже была готова сбежать, она ещё раз взглянула на Эме. В ней снова вскипела ненависть. Почему девушку должны будут найти такой – жертвой, достойной жалости и отмщения? Её должны быть найти в мужской постели, как шлюху, которой она и была.
Именно поэтому Изабель закрыла убитой глаза и закутала её. Только после этого она вышла, заперла за собой дверь и положила ключ на тот же столик. Она сочла, что лучше будет оставить после себя всё как было. Изабель вернулась в свою комнату, тщательно осмотрела платье, альбом и пенал, но крови из раны Эме вышло так мало, что многозначительных пятен на убийце не осталось. Тогда Изабель позвонила служанке, переоделась к ужину и спустилась в гостиную.
- Вообразите, чего ей стоило спокойно сидеть в гостиной, ожидая что вот-вот обнаружат труп! – удивлялся МакГрегор. – Всё время гадала, не оставила ли она какой-то улики! Но держалась до самого конца. Она говорила правду всегда, когда могла. Она признала, что была в той части дома между половиной пятого и шестью – даже признала, что у неё с собой был пенал и нож. Она ведь не знала, что в действительности известно о неё передвижениях и потому всегда готовила правду, умалчивая лишь от убийстве.
- Она была необычной женщиной.
- Она была храброй, признаю.
- Как всё приняла семья?
- Когда я видел их в последний раз, мисс Крэддок как раз уводила своего отца, чтобы дать Фонтклерам побыть друг с другом. Им сейчас скверно. Да и кто может их винить? Леди Тарлтон получила самый серьёзный удар. Для неё это было слишком – узнать, что кто-то из Фонтклеров совершил убийство, а потом ещё и самоубийство. Она упала в обморок, стоило ей услышать новости. Я уложил её в кровать. Леди Фонтклер сейчас с ней.
Он встал.
- Мне пора домой, – на самом деле доктор хотел, чтобы Кестрель поспал. – Завтра я приду проведать всех вас.
- Завтра, – повторил Джулиан. Он даже представить себе не мог, что наступит какое-то «завтра». Разгадка тайны будто бы должна была задернуть занавес над Беллегардом и всеми его обитателями, включая его. – Но ведь ещё не всё. – Медленно проговорил Кестрель. – Я чувствую, что кое-что осталось… Какой-то кусочек этой мозаики все ещё не найден.
- Ты так долго бился с этим преступлением, что теперь не можешь принять то, что оно раскрыто, и всё кончено.
Джулиан был не в том состоянии, чтобы спорить. Он поднялся, чувствуя лёгкое головокружение.
- Получается, убийство было раскрыто, а тайна полковника Фонтклера так и осталась тайной.
- И Фонтклеры могут быть рады этому, хотя утешение слабое.
- Но это значит, что Крэддок всё ещё может их шантажировать. Если они хотят спасти то, что ещё осталось от их чести, им придётся согласиться на этот брак.
Именно об этом сказал и сам Крэддок на следующий день. После завтрака в гостиной собрались все Фонтклеры и их гости, кроме леди Тарлтон, что ещё не могла покидать своей комнаты. Присутствующие разбились на группки – Гэй был со своим отцом, готовый выпустить клыки и вцепиться в Крэддока или кого угодно ещё, кто мог бы угрожать полковнику. Леди Фонтклер и сэр Роберт сидели рядом, держась за руки. Волна ужасных событий вновь сплотила их. Он любил и полагался на неё слишком сильно, чтобы оттолкнуть в такой миг. Хью стоял рядом с родителями, но не отрывал глаз от Мод. Больше чем когда-либо он хотел поговорить с ней наедине – не столько, чтобы извиниться за то, что было вчера – хотя казалось, что с тех прошло лет сто – сколько, чтобы понять, как она переносит трагедию. Но возможности не было – он и сам скорбел по Изабель, и его поддержка нужна была всей семье. Хью лишь надеялся, что ещё не слишком поздно наводить мосты через пропасть, что разделила их с Мод.