- В какой комнате вы живёте? – спросил сэр Роберт.
- Вместе с лакеями, сэр, Майклом и Питером.
Сэр Роберт приказал Синдерби обыскать комнату Брокера. А пока что самого Брокера предстоит запереть в кабинете Роулинсона, что был рядом с кабинетом сэра Роберта.
- Это действительно необходимо? – спросил Джулиан.
- Это подозреваемый, – ответил сэр Роберт. – Его нужно держать под замком, пока я не решу, если ли причины для ареста. Роулинсон, будьте добры показать Синдерби, где ваш кабинет. Потом скажите Трэвису осмотреть оружейную и проверить, не брали ли недавно оттуда какой-нибудь нож или не пропал ли один из них.
Роулинсон и Синдерби вышли, уводя Брокера. Тот бросил на Кестреля покаянный взгляд. Джулиан в ответ подмигнул. Брокер улыбнулся и подмигнул в ответ.
- Что ж, мистер Кестрель, – вновь заговорил сэр Роберт, – можете вы сказать что-то в защиту своего слуги?
- Я не могу оправдать его неискренность. Ему стоило сразу говорить правду. Но его ложь – ещё не доказательство вины. Он врал, чтобы отвести внимание от себя, потому что испугался того, что за него может взяться констебль. Для людей того класса, к которому принадлежит Брокер, констебль – это очень опасный зверь. Уличный торговец или подметальщик перекрёстков не может твёрдо верить в то, что закон – его друг.
- Как и я, – сказал сэр Роберт. – Закон беспристрастен. Он никому не друг и друг всем сразу.
- Что же, может и так, но люди, подобные Брокеру, стараются держаться подальше от слуг закона, к добру ли, к худу ли.
- Вы знаете что-нибудь о его жизни до службы у вас? Его речь пестрит воровским жаргоном.
- Я думаю, это не такая уж редкость в Ист-Энде. На самом деле, это не такая уж и редкость среди юных отпрысков благородных семейств. В этом отношении Брокер прыгает выше головы.
- А что вы скажете, доктор МакГрегор?
- Я думаю, что добрая половина того, что наболтал этот парень, может быть вздором, но в одно я верю. Когда он клялся, что никогда бы не втянул бы своего хозяина в неприятности, оставив труп в его комнате, он звучал очень искренне.
- Он когда-нибудь выказывал склонность к насилию или нервным расстройствам? – спросил сэр Роберт у Джулиана.
- Простите меня, сэр Роберт, я не хотел смеяться, но когда я вспоминаю, что мы говорим о Брокере… Сэр Роберт, у него самое мягкое изо всех христианских сердец. Он даже пауков не убивает. Он собирает их и выводит через окно, как королей. Возможно, он способен на убийство – возможно, мы все на это способны в определённых обстоятельствах – но в случае Брокера это не было и не могло быть именно такое убийство. Хладнокровно зарезать молодую женщину, уложить его на кровать, а потом беззаботно пойти ужинать, будто ничего не случилось – нет, сэр Роберт, даю голову на отсечение, Брокер на это не способен.
- Могу я задать вам прямой вопрос, Кестрель?
- Кажется, вы раньше не колебались с такими вопросами, доктор, и не хотел бы, чтобы вы это делали.
- Ну так вот он. Этот человек кажется очень предан вам и, если вы правда сделали для него всё, что он сказал, у него на то есть причины.
- Всё, что я делаю для него – это плачу недостаточно много, чтобы он всегда был у меня под рукой в любое время дня и ночи.
- Вздор! Он не сказал этого прямо, но я понял. Он жил в Лондоне в нищете, а вам вздумалось взять его камердинером, несмотря на то, что он говорит, как завсегдатай притона и не умеет гладить рубашки или что он там для вас делает. О, да, я думаю, что всё правильно понимаю, иначе бы вы смотрели мне в глаза, а не в окно. Он верен вам, и это правильно. Но я хотел бы знать, как далеко он готов пойти, чтобы услужить вам? Сможет ли он убрать с дороги человека, если сочтёт, что вам это нужно?
- Не знаю. Я знаю, что он дьявольски умел и умён, и если задумал бы кого-то убить ради моего блага, думаю, он справился бы получше. Но мне очень трудно поверить, что он мог ударить женщину ножом в спину, какова бы не была причина. Кроме того, как он мог помочь мне, убив девушку, которую я никогда не встречал и не знаю?
- Нам нужно опознать её, – сказал сэр Роберт, – от этого зависит всё расследование. Только узнав, кто она, мы поймём, у кого могли быть причины убить её.
Джулиан собрался с духом.
- Вы хотите дальше допрашивать всех, кто был в доме?
- Я думаю, я с этим закончил, мистер Кестрель.
- Вы не расспросили никого из членов вашей семьи и мистера Крэддока.
- Вы хотите сказать, что я должен угрожать моей семье и гостям подозрениями в убийстве?
- Я – один из ваших гостей, сэр Роберт, и я был под подозрением с того мига, как мы узнали о преступлении. Поверьте мне, это не очень приятный опыт. Я могу понять ваше нежелание впутывать собственную семью. Но разве можно честно и тщательно расследовать убийство, если каждый из тех, кто находится в доме, пусть и находящийся вне подозрений, не будет допрошен о том, что он или она делал, в то время, когда жертва была убита?