- Интересно, есть ли во всём этом что-то, что поможет пролить свет на убийство?
- Это древняя история по большей части. Я не вижу, как это может быть связано с преступлением, что совершено вчера.
- Корни некоторых преступлений тянутся к событиям, что случились десятки, а то и сотни лет назад. В Италии, где я немного жил, ссоры часто переживают ссорившихся и передаются из поколения в поколение, как фамильное серебро. Не берите в голову, давайте вернёмся к моим соображениям против Фонтклеров. Мы уже говорили о Гэе. У него нет алиби на интересное нам время. Ещё мальчишкой он жил в той комнате и не раз незаметно покидал её – хотя обычно через окно, а убийца этого сделать не мог. Он очень остро отреагировал, когда увидел тело девушки. И я не знаю, имеет ли это какое-то значение, но он выходил на улицу прошлой ночью, когда был страшный ливень, и испугался, когда, вернувшись в дом, столкнулся со мной уже на рассвете. Опять-таки, нет мотива, но очень клонит поразмышлять о любовной ссоре или сорвавшемся соблазнении. Хотя я не знаю, почему мы должны распространять подозрения такого рода лишь на Гэя. Полковник Фонтклер, как известно, тоже питает слабость к молодым пташкам – то есть, совсем юным девушкам.
- Полковник Фонтклер – образцовый офицер, герой Пиренейской войны.
- Иными словами – он отлично умеет убивать.
- Хладнокровно убить женщину – это совсем не то же, что убивать мужчин в бою!
- Я понимаю. Но мужчина, что прошёл долгую и жестокую войну, привычен отнимать человеческую жизнь куда больше тех, кто не испытал того же. Полковник Фонтклер был задумчив и угрюм с того мига, как я приехал в Беллегард. У него нет алиби на время с половины пятого до пяти, когда он уезжал прокатиться. Слуги, что видели, как он уезжает, говорили, что он скакал так, будто за ним гнался дьявол.
- Он калека, – напомнил МакГрегор.
- Он может ходить. Он легко мог справиться с худенькой, юной девушкой. Помните, как нас интересовало, откуда на стене взялись кровавые следы от пальцев? Калека вполне мог опереться о стену.
МакГрегор встал и зашагал туда-сюда, то и дело запуская руку в волосы.
- Да вы можете убедить меня во всё, что угодно. Но есть тысяча причин, по которым на стене оказались эти отпечатки.
- Есть и ещё кое-что. В день перед убийством, вечером, после ужина леди Тарлтон водила меня в оружейную. Мы встретили там полковника и леди Фонтклер. Она обнимала его за плечи. Она говорила: «Это глупо и неправильно. Пообещай, что больше не будешь думать об этом».
МакГрегор вздрогнул.
- Но… Но это может значить всё, что угодно! Вы не можете думать, что он рассказал ей о том, что замыслил убийство!
- Я не знаю, о чём он говорил.
- Этому может быть масса объяснений, – настаивал доктор. – Эти двое всегда держатся вместе. Они большие друзья уже много лет. Когда-то он хотел на ней жениться.
- Вот как?
- Не смотрите на меня так, будто я выкопал вам сундук с сокровищами! Это не тайна. Полковник встретил её и ухаживал за ней ещё до сэра Роберта. Он был молодым красавцем-офицером, и разбил немало сердец. Я не знаю, делал ли он ей предложение. Потом появился сэр Роберт, влюбился в неё по уши и ему сопутствовал успех. Полковник же женился на матери Гэя, которая умерла ещё до того, как Гэй стал носить штаны. Вот и всё.
Джулиан задумался. Он вспомнил полковника и леди Фонтклер, что рука об руку выходили из оружейной. В ушах звучал вкрадчивый голос леди Тарлтон: «Трогательно, не правда ли? Как они пекутся друг о друге».
- Послушайте, – сказал МакГрегор, – когда вы говорили, что убийцей может оказать любой Фонтклер, кроме Хью, вы ведь не имели в виду и леди Фонтклер?
- Нет, имел. Но мы обойдём её, если вы хотите.
- Нет уж, я выслушаю всё, что вы скажете. Лучше сразу узнать худшее.
- Вы же знаете, мне она тоже нравится.
- Вам никто не нравится, и вы всех подозреваете!
- Я не могу себе позволить… Да что толку! – он поднялся. – Вы хотите прекратить этот разговор и этот визит?
- Да постойте вы! Разве я просил вас уходить?
- Не прямо.
- Тогда сядьте и успокойтесь! Вам стоит узнать, что не стоит принимать близко к сердцу то, что я говорю в запале.
Джулиан улыбнулся и сел.
- Итак, дело против леди Фонтклер. Оно не очень убедительно. Если сэр Роберт говорил правду, то он оставлял её одну лишь на четверть часа в отрезок между половиной пятого и шестью. Но даже в эту четверть часа она не оставалась одна – через оранжерею проходила мисс Фонтклер и говорила с ней. Возможно, у леди Фонтклер и было достаточно времени, чтобы впустить жертву через оранжерею, проводить в мою комнату и убить. Но даже если допустить, что она имела возможность это сделать, я очень сомневаюсь, что она могла.