Решив для себя, что поставлю на контакт с Ларсом, я отодвинула в сторону таз с уже остывшей водой и достала из ларчика видавший виды деревянный гребень.
Длинные волосы раздражали, но я не могла их срезать под корень, как это делали прислужницы храма. Придется терпеть, вычесывать и без конца мыть. Сейчас густая копна черных, чуть подвивающихся локонов, была прихвачена несколькими шпильками, чтобы пряди не падали на лоб и лицо, но после официального вступления в брак с бароном Гроссом я смогу собирать их в тугой пучок как замужняя женщина. Только вольные незамужние девушки носили волосы распущенными, как я сейчас.
Гребень со своей работой не справлялся, постоянно застревая и норовя оставить меня лысой раньше времени. Дома мне с расчесыванием помогала Лили — девушка могла битый час стоять за моей спиной, распутывая непослушные вьющиеся пряди и водить по ним гладким гребнем. Самостоятельно же, без начищенной медной пластины и нормального света, все это превращалось в форменную пытку. По этой причине, когда Лили была занята, я просто собирала волосы вместе и укладывала под модную сейчас тонкую сетку, как ходило большинство женщин поместья.
Кое-как справившись с непосильной задачей, я стала готовиться ко сну. Огарок дешевой свечи уже почти закончился, а идти к хозяйке за новой — это как минимум обратно влезать в платье. Выскочить в общий зал, полный наемников, завернувшись в один-единственный плащ, под которым будет только сорочка, я бы не рискнула даже будучи старухой. Наемники они вообще такие, не слишком разборчивые, какая перед ними женщина, главное — чтобы женщина физически.
Ужин, который принесла мне хозяйка постоялого двора, когда я расчесывалась, я даже толком не тронула. Аппетита просто не было — слишком давили мысли, слишком было беспокойно за собственное будущее. Пусть я и сдалась, предпочитая плыть по течению, но страдать я больше не хотела, так что была настороже.
Внезапно за дверью послышалась какая-то возня, после чего в нее аккуратно, но довольно сильно постучали. Дважды. Хотя и после первого стука мне казалось, что хлипкая деревяшка вывалится из проема и грохнется на дощатый пол.
Быстро обернувшись в плащ, я открыла дверь и увидела уже знакомую троицу, перед которой, сжавшись, стояла Лили.
— Опять открываете кому попало? — нахмурился барон Гросс, но я просто проигнорировала слова здоровяка.
Сначала я было обрадовалась, увидев девушку, но потом мой взгляд упал на ее грязные юбки, на которых виднелись бурые подтеки и характерные полосы.
— Леди Эрен… Простите меня, но… — прошептала служанка, потупив глаза в пол.
Я подняла глаза на барона Гросса, требуя объяснений. Мужчина, на лице которого не читалось вообще ни единой эмоции, неожиданно легко начал говорить:
— Графиня обвинила вашу служанку в краже плаща и приказала высечь на конюшне, мы ее уже нашли в подобном виде, — медленно, четко чеканя слова, ответил барон. — Мы предлагали ей помощь, чтобы привести себя в порядок, но она настояла, чтобы отправиться сразу к вам.
— Я займусь ею, — с готовностью сказала я, хватая Лили за запястье и затягивая девушку в комнату. — Лучше принесите теплой воды.
Барон согласно кивнул, после чего только едва повернул голову в сторону своего оруженосца Грегора, а мужчина уже сорвался с места и бодрым шагом отправился в сторону кухни.
Через четверть часа у меня в комнате был полный таз горячей воды, новые свечи, пара тарелок теплого рагу и кувшин с молодым вином — барон заметил, что я к ужину не притронулась и, даже не спрашивая моего мнения, распорядился принести горячего и напиток.
Удивительно заботливый для наемника человек, хотя, может, пока он просто прикладывает максимум усилий для того, чтобы соответствовать новому статусу? В любом случае, время покажет.
Лили же досталось с лихвой. Все ягодицы и задняя поверхность бедер молодой девушки были покрыты кровавыми полосами, а местами кожа вовсе лопнула и уже покрылась бурой коркой. Где-то к ранам прилипла ткань нижней юбки, и сейчас, после того как Лили разделась, эти места кровоточили.
Все то время, что я помогала девушке привести себя в порядок, Лили не прекращала причитать.