Когда воск улегся, мы аккуратно вычерпали воду до половины и оставили всю конструкцию в котелке, остывать. Завтра утром Грегор достанет горшочек, осмотрит его на предмет трещин и установит в холодной комнате на хранение. Первый срок испытаний — две недели.
К моему удивлению, когда я спустился в спальню, Эрен еще не спала, хотя время было ближе к полуночи.
Девушка сидела за столом в одной сорочке и легкой шерстяной накидке на плечах, пролистывая один из гроссбухов при неровном свете свечи. На другом конце стола были накрыты простые закуски — хлеб, немного отварного мяса, вареные яйца, пара кусков козьего сыра. Там же стоял стакан для чая, а на самом краю камина висел чайник.
Она ждала меня.
— Доброй ночи, милорд, — степенно проговорила Эрен.
— Почему вы еще не спите, миледи? — спросил я, проходя мимо девушки за ширму, где стояла ванна и предметы для умывания.
За целый день в «лаборатории» я пропитался запахом жира и копотью от горячих углей.
— Не могла уснуть, решила подготовиться к завтрашнему дню, — после недолгого молчания наконец-то ответила моя жена. — И вы не пришли сегодня на ужин.
— Вы ждали меня? — спросил я, стягивая через голову рубаху.
— Как я могла вас не ждать? — удивилась Эрен. — Я думала, мы обсудим завтрашний день.
В голосе Эрен на секунду я услышал легкий упрек. Как же быстро она стала жадной — несколько ужинов вместе уже в ее голове стали нашей традицией, временем, когда мы общаемся. И поняв, что сегодня я не приду, девушка осталась ждать, рискуя засидеться за книгой до глубокой ночи.
— Если вы хотите, я всегда буду приходить на ужин, — ответил я, выходя из-за ширмы и вытирая мокрые волосы и бороду.
Я опять завернулся в одну простынь, но на этот раз сделал это специально. Едва я увидел свою жену, то сразу же вспомнил, как стоял над кроватью прошлой ночью, пожирая глазами ее тонкую фигуру. Мне тоже было что показать. Постоянные физические нагрузки, довольно сбалансированное питание и общее физическое развитие оригинального Виктора Гросса делали меня заметным мужчиной. Широкая спина, плоская грудь, чуть проступающий из-под тонкой жировой прослойки мощный пресс. Конкурс по бодибилдингу я не выиграю, но по местным меркам я был сложен крайне и крайне хорошо. А мужское атлетичное телосложение всегда и во все времена было привлекательным.
Заметив, как покраснели щеки Эрен, и как она быстро отвела от меня взгляд, я демонстративно продефилировал мимо девушки, показывая на этот раз и широкую, мощную спину. А когда я подошел к сундуку с одеждой, то просто сбросил простынь и, продолжая стоять к жене спиной, начал переодеваться в свежее. Слуги знали свою работу — грязная одежда исчезала каждое утро, когда я уходил из комнаты, а к вечеру появлялась в сундуке, выстиранная и высушенная. Идеальный механизм, который не давал сбоев.
Я спиной чувствовал любопытный взгляд Эрен, ожидая, что моя жена опять начнет говорить мне о приличиях, но к моему удивлению, она промолчала. А когда я переоделся и обернулся — она демонстративно смотрела в гроссбух. Вот только ее взгляд замер на одной точке. Она ничего не читала, просто смотрела в книгу, делая вид, что очень увлечена процессом.
— Сядьте и перекусите, вы, верно, голодны, — совершенно ровным тоном предложила Эрен, не отводя взгляда от страницы.
Я с трудом подавил усмешку, довольный тем, что вид моего голого зада немного смутил эту железную деву, после чего уселся за стол и, отломив кусок хлеба, стал сооружать себе бутерброд.
— Я имела наглость проверить, все ли готово к завтрашнему дню, — начала Эрен. — Господин Ларс проводил меня в ваш кабинет и показал заготовленную бумагу и другие принадлежности для письма.
— Вас устраивает ваш стол? — прямо спросил я.
Ларс молодец — сделал все сам и не стал дергать нас Грегором. Он знал, что я планирую заниматься чем-то алхимическим на четвертом этаже замка, но влезать в это крайне не хотел. Потому что думал, что я быстро найду ему какое-нибудь скучное, но очень важное задание.
— Все идеально, милорд, — кивнула девушка.
На этом разговор как-то сам собой заглох. На самом деле, я слишком вымотался, чтобы поддерживать беседу с Эрен, а девушка была, по всей видимости, слишком смущена моим голым демаршем.