— Я-я не могу, не достои…
— Ты должен! Я приказываю! — Перебил его рыцарь. — Выпей, это залечит твои раны. — В латной перчатке лежала небольшая фляжка с синей жидкостью. — Как твоё имя? — Протяжно спросил Рыцарь.
— Мортрит.
— Запомни меня, Мортрит, моё имя Тирт… — После этих слов доспехи начали разваливаться, падая частями на землю. Из них вылетал легкий белый туман и множество мотыльков и светлячков, освещающих путь к выходу для Мортрита.
Потерянный потерянного нашёл
После выпитой жидкости из фляжки ему стало гораздо проще идти по давно заброшенным и перекопанным тоннелям, по которым его вели светлячки. С посохом, обернутым в ткань, знаменем ордена на поясе вместе со шлемом некогда его главного рыцаря, висящем так же на поясе и фляжкой, прикрепленной на рога, он попал в пещеру к шелкопрядам.
— Значит. Тирт. Свободен. — Шелкопряд возвышалась на Мортритом, как и прежде. Хоть внешне по ней этого было не скажешь, но чувствовалось, что после всего это ей гораздо легче. — Возьми. — Протягивая кольцо с лапы сказала шелкопряд.
— Тирт свободен, он заслужил свободу как никто. — Сказал Мортрит надевая кольцо. — Но зачем мне оно?
— Тирт говорил со мной благодарю ему, как и я могла говорить со всеми надев его. — Как я и обещала. — На паутине спустился бутыль обмотанный в шёлк. Цвет зелья внутри был похож на описываемый Ламилом. Сразу после спустился ещё и шелковый мешок с нитями из того же материала в качестве подарка.
— Откуда вы знали его? — Принимая все дары спросил Мортрит.
— Его благословила я, а луна за мной, освещала всё возле святилища ордена. — Шелкопряд медленно наклонилась. — Спасибо, что исполнил его последнее желание, ведь это он хотел освободить всех братьев от проклятия. А теперь ступай. –
После этих слов её тело начало угасать, возможно так они впадают в подобие спячки, ведь Тирт был самым близким из её последователей, которые питали её, а без него сил стало гораздо меньше для поддержания физической оболочки. Теперь Мортриту стало всё ясно, сомнения, которые преследовали его с деревни по истреблению пауков сошли на нет.
Оказавшись в деревне, все люди сторонились его, но не от страха или гнева. Все не могли поверить, что высмеивали человека из ордена, который когда-то спасал их жизни, охранял их, все сторонились от стыда, хотели преклониться из уважения, которое Мортрит не заслужил.
— Не могу поверить! — Произнес дедушка, к которому Мортрит и направлялся чтобы отдать посох. — Вы снова нам помогли, как и давно. — Старик стоял на коленях перед ним.
— Как ваш сын? — Спросил Мортрит, поднимая его.
— Всё хорошо! Ваша сова всё принесла и ему стало гораздо лучше, нет числа моим благодарностям вам! Пойдёмте! –
Старик затащил его в дом, где на постели уже сидел мальчишка. Кожа выглядела здоровой, остались только легкие порезы, он полностью был здоров. Рядом на столе сидела Фира, охранявшая его и сразу севшая на плечо Мортрита, как только тот вошёл.
— Корсин, смотри! Помнишь я рассказывал тебе о рыцарях, помогающих всем? Вот он! — Дедушка пытался развеселить мальчика, и если бы малыш успел восстановить силы, то обязательно бы соскочил с кровати, но сейчас он широко улыбнулся, ведь сейчас для него всего лишь сказки стали правдой.
— Я рад, что с тобой всё хорошо, Корсин. — Мортрит подошёл к нему и погладил по голове. — Я должен вам отдать, то, что ваше по праву. — Сказал Мортрит протягивая посох старику.
— Нет-нет, простите, но я не могу принять его обратно. Столько лет никто из нас не мог отплатить вашему ордену за помощь из-за ваших убеждений. Хоть сейчас возьмите в качестве благодарности, проявите снисхождение. —
С тяжелым вздохом Мортрит принял посох и отправился обратно в город, путь был далёк.
По пути обратно, Мортрит рассматривал шлем Тирта. Прекрасный шлем, высочайшая работа кузнеца, гравировка изумительная, носить такой удостоен воистину только глава всего. Но не Мортрит, хоть Тирт и сделал его главой ордена, но он не считал себя хоть чуточку достойным не то чтобы носить шлем, а даже называться рыцарем. В деревне, что ближайшая к городу, рядом с которой и казнили всё ещё висящих там, ведьм эффект был тот же. Расступающиеся люди, не позволявшие себе преградить путь. Когда-то давно эта деревня так же подвергалась нападениям ведьм и зверей из леса, но как раз рыцари ордена “Стигматы Солнца” множество раз спасали деревню и множество жизней, которые даже сейчас находятся здесь.
Взрослые за спиной, прошедшего Мортрита рассказывали своим детям, чьё знамя он несёт и чем заплатил орден защищая их. Далеко не один десяток рыцарей погибали, защищая только это место. Погибали от голода, стоя на страже, от ран и ударов в спину, некоторых растерзали когти.
Стражники охранявшие ворота в город смотрели на него будто на мертвеца, но всё-таки узнали его ещё с того момента, когда Мортрит был с Кресной. Отдав честь, приложив руку к груди они пропустили его сквозь небольшую толпу людей, просящихся внутрь. Оказавшись в городе, под лучами Солнца толпа горожан жила своей жизнью, заполоняя все улицы города. В этой толпе Мортрит услышан звонкий колокольчик, как и когда-то давно, повернув голову в сторону звука он увидел, как высокий худощавый мужчина в мантии черного цвета, с колокольчиком на поясе, казнил какого-то парня с помощью фантомной косы. Голова парня отлетела в сторону, а тело утекая жизнью рухнула на землю. После содеянного он сразу удалился от тела, только больше заинтересовав Мортрита, подошедшего к телу. От вида обезглавленного тела немного тошнило и было мерзко, но ему было интересно за что можно заслужить такую учесть.
Осмотрев тело, он заметил метку на кисти, такую же, как и у самого Мортрита, посмотрев на отрезанную голову с открытыми глазами, смотрящими прямо на него кровь застыла, будто его только что убили. Отскочив назад, Мортрит поторопился убраться подальше, даже не забирая ничего с тела. Неужели на них ведётся охота и почему ему ничего не сделала мимо проходящая стража?
— Ого, какой красавец! — Обрадовавшись приходу Мортрита, сказал Вит’Мир. — Твой поход закончился удачно?
— Да! Вот то что мы искали. — Протягивая бутыль с зельем сказал Мортрит. — Я сейчас видел, как парню отрубили голову призрачной косой, какой-то мужик в мантии.
— Это нормально… Как бы не было прискорбно, но это палач тех, кто слишком сильно мешал гражданам города. Успокойся если за тобой и придут я верю, что ты сможешь уйти! — С улыбкой произнес Вит’Мир осматривая зелье. — Шёлк, богато! Сколько же его у тебя! Куда ты его денешь?!?
— Подарю Везрит. Конечно, я мог и продать его, но мне кажется ей он пригодится больше, чем мне. — Подождав с минуту Мортрит продолжил: — Так что, это то?
— Да, очень похоже, ты уверен насчёт Ламила? Если ты не угадал, то мы, наоборот как раз таки напоем его! — Бросив взгляд на герб и шлем Вит’Мир спросил. — Откуда такое добро?
— Долгая история, расскажу в следующий раз. Давай зелье, я уверен более чем достаточно!
— Не прогадай, друг. Я буду надеяться, что ты прав. –
Днём по крышам было ходить опасно, слишком заметно, так что Мортрит пошёл до дома Ламила сквозь толпу по улицам, заполняя фляжку зельем чтобы он ничего не заметил. На удивление поток быстро донёс его до дверей своего друга, которые были как всегда открыты.
Внутри картин стало только больше. Раскиданные по полу некоторые показывали скрещенные мечи на фоне неба, некоторые бесформенные черные щупальца тянулись сквозь всё полотно, обхватывая красное сердце в середине. Но больше всего было нарисовано размытое или недописанное лицо девушки, видимо он не может вспомнить лицо Кресны, но через неудачи пытается нарисовать её. Сломанная лютня валялась всё там же, Ламил совершенно не убирается или это тоже является предметом интерьера для него и трогать такое нельзя.