Затем водитель Борис отвозил ее на работу. Для Лизы подготовили офис, просторный и хорошо оборудованный. Но ей больше нравилось проводить время у Татьяны Ивановны. Женщина помогала вникать в работу, показывая как систематизировать данные с разных отделов и вносить правки через разные программы. Несмотря на обилие информации, Лиза начала потихоньку вникать в документы и чувствовать себя более уверенно.
Она поражалась, с какой педантичностью Татьяна Ивановна выполняла любое распоряжение Громова, с которым по телефону разговаривала заботливо-приветливым тоном. При этом с остальными сотрудниками была строгой и требовательной, вне зависимости от занимаемой должности. Все отчеты женщина распечатывала и раскладывала по папкам. Потом относила их Грише, который просматривал все в бумажном виде.
Лизе нравилось работать с Татьяной Ивановной. Это помогало отвлечься от грустных и тревожных мыслей о Сереже. Может, Гриша этого и добивался?
Возвращаясь из архива, куда относила подшивки документов по просьбе Татьяны Ивановны, Лиза зашла в ближайший туалет. Стоило уединиться в кабинке, как она услышала разговор вошедших девушек.
- Надо же вернулась из отпуска и столько новостей. Один босс попал в аварию, другой вернулся спустя почти два года отсутствия. Просто очуметь.
- Не говори, - подтвердила вторая. – Эти дни все просто сходят с ума. Старший Громов решил перетряхнуть все и никому не дает спуску, а младшего жалко до слез. Говорят, он отдыхал с любовницей, какой-то моделью. Но та легко отделалась, потому что пристегнула ремень, а ему здорово досталось. Как думаешь, смазливое личико сильно пострадало?
- Ты не о том думаешь, он может, вообще не очнется. Видишь, как засуетилась женушка. Столько времени о ней ничего не было слышно, и тут явилась в компанию. Не иначе хочет прибрать к рукам все, что ей причитается. Кровожадная акула. Поэтому старший Громов вернулся, чтобы все разрулить.
От этих слов щеки Лизы вспыхнули.
- А я слышала, что она скромная и милая.
- Брось, это образ такой, чтоб жалели. Если бы думала о муже, то сидела в больнице, как Екатерина Сергеевна. Вот кого действительно жаль, бедная женщина. Сначала потеряла мужа, а сейчас и сын в коме. Но с пасынком ей повезло. Он наведет здесь порядок. Стал еще более мужественным и привлекательным. Чуть слюной не изошла, когда увидела его в отделе на планерке. А этот взгляд… я бы ради такого мужика на все согласилась.
- Ну, ты и дурында, - послышался звонкий смех, - Это недостижимая мечта и у него есть невеста.
- Только помолвку он разорвал и официально свободен.
- Говорят, на совещании отец невесты спустил на него всех собак.
- Ага. Только Гриша – умничка, вовремя понял, что светская кукла ему не нужна.
- Думаешь, у тебя есть шанс? Это не младший Громов, который не пропускал ни одной юбки на работе.
- Ты права. Но помечтать то можно…
Дальше разговор оборвался, две словоохотливые сотрудницы покинули туалет. Лиза перевела дух, почувствовав в груди нарастающий вихрь из стыда, гнева и потрясения. Так вот, что все о ней думали! Конечно, в прессе уделяли повышенное внимание аварии, обмывая косточки всем причастным. Но на то они и желтая пресса, чем скандальнее статьи, тем больше читателей. Лиза надеялась, скоро появится новая история и все забудется. Но услышать, что о тебе говорят посторонние в таких ужасающих подробностях. Это тяжело и очень больно. Сердце лихорадочно выбивало неровный ритм, по телу прокатывалась дрожь. Для всех она жена, которой открыто изменяли, и появилась она здесь только ради денег. Чтобы прийти в себя, ей пришлось умыться холодной водой. Но появившись в кабинете Татьяны Ивановны, ее по-прежнему трясло, что не скрылось от глаз женщины. Она предложила девушке пораньше отправиться домой. Та с благодарностью согласилась.
Утром Лиза была совершенно разбита, потому что плохо спала. Слова сотрудниц постоянно звучали в голове. Она долго ворочалась и не могла остановить слезы, пока не забылась тревожным сном. Утром, увидев свое отражение в зеркале, бледное с воспалено-красными глазами, Лиза застонала от досады. Мелькнула мысль остаться дома, но она тут же прогнала ее прочь. Не хватало еще поддаваться слабости.