- Никогда не поверю, что принцесса снизошла до роли обычного курьера.
Она чувствовала, что Гриша не договаривал. Эти увиливания ужасно выводили из себя. Лучше знать горькую правду, какой бы она не была.
- В компании сложные времена. Отец Анжелы грозится продать акции и активы конкурентам, что сильно подорвет финансовое положение. Неизвестно оправимся ли мы после этого, - Громов тяжело вздохнул и продолжил, подбирая слова. – Анжела предложила сделку: она уговорит отца отдать все ей, если… если мы поженимся.
Лиза застыла от потрясения, не в силах вымолвить ни слова. Не то, чтобы ей нечего было сказать. О, как раз наоборот, ее разрывало от противоречивых чувств и эмоций, которые клокотали в груди. Но она отвернулась и продолжила собирать одежду, пытаясь сохранить остатки достоинства, чтобы не устраивать сцен. Она чувствовала себя, как человек, который проснулся от фантастического сна и который с трудом понимал ужасную реальность. Гриша и Анжела. В подобном развитии событий не было ничего удивительного. И все же она оказалась к этому не готова.
- Лиза… Лиза, - звал ее Громов, но она не оборачивалась.
Тогда он подошел и, схватив за предплечья, развернул девушку к себе. Мужчина уставился на нее хмурым, потемневшим от злости взглядом. Какое он имел право злиться? Она резко сбросила его руки и отступила назад.
- Что? – голос заметно дрожал, но она из последних сил сдерживала слезы. – Что ты хочешь еще сказать? Извиниться, что я узнала? Если бы ты действительно сожалел, то сообщил такую новость лично. Когда ты собирался мне рассказать??? Ты вообще собирался мне рассказать???
Лиза не заметила, как перешла на крик, не в силах сдержать эмоции. В груди жгла обида и растерянность. Непонятно почему она накинулась с такой горячностью, устроив допрос. Он ничего ей не обещал. Они не обсуждали статус их отношений. Не успели.
Рядом с Громовым она не могла совладать с чувствами, а зачастую разобраться в них. Сейчас она вела себя, как самая настоящая… ревнивица? Неужели неприятное чувство, заставляющее нервничать и кипеть кровь – ревность? Даже, когда узнала, что Сережа изменяет, она себя так не чувствовала. Да, было ужасно обидно, неприятно, что об этом знали и обсуждали за спиной посторонние. Но сейчас сердце буквально разрывалось на части при мысли, что Гриша будет вместе с Анжелой. С той, которая принадлежит к его миру и идеально ему подходит. О чем она только думала?
- А со мной решил потешить самолюбие, чтобы посмеяться? – разрушительный яд сочился в словах Лизы, а в голове возникали невероятные теории. – Или это реванш за тот случай в бассейне? Не смог выдержать, что я тебя оттолкнула?
- Лиза…
Мужчина хотел шагнуть к ней и протянул руки, но она в ужасе отпрянула и вскрикнула:
- Не смей трогать меня. Я хочу уйти и забыть все, как страшный сон.
- Если ты высказалась, то теперь послушай меня, - ледяной тон Гриши заставил замереть на месте. – Садись. Пожалуйста. Не так я хотел начать этот разговор, но, видит Бог, с тобой невозможно угадать подходящее время.
Лиза опустилась в кресло и не сводила взгляда с мужчины. Громов сел напротив и привычным жестом взъерошил волосы, что делал, когда был взволнован.
- С первой нашей встречи, тогда в библиотеке, я понял, ты перевернешь мою жизнь. Ты появилась так внезапно, что я растерялся. Пока пытался разобраться, почему постоянно думаю о тебе, а при встрече, не могу отвести взгляд, мой брат догадался первым.
- О чем ты?
- Сергей говорил о тебе при любой возможности и наблюдал за моей реакцией. Он делал все, чтобы наши пути пересекались, и с удовольствием смотрел, как я мучаюсь.
- Зачем ты так говоришь, когда Сережа не может оправдаться? – Лизу охватил гнев, к щекам прилила кровь.
- Ты позволила брату запудрить себе мозги. Сколько раз я пытался это объяснить? Все, что я сказал на балу, было от злости и ярости видеть вас вместе. Подумал, если Сергей увидит, что я не воспринимаю тебя всерьез, то оставит в покое. Но ты услышала наш разговор, и это сыграло ему на руку. Потом ты даже близко не хотела меня подпускать. Я, как последний идиот, решил, что со временем Сергей потеряет интерес, а у меня еще будет возможность поговорить с тобой. Тогда бы я успел сказать, что люблю тебя.