- Даже длугие ваши дети?
- Ммм, - Гриша на мгновение запнулся от множественного числа. – Даже другие дети.
- Тогда можно поплосить? – уточнил Максик. – Мне нлавится малышка. Она смешная и класивая, я буду ее любить и защищать, но… можно мне блатика??? А то с кем я буду иглать и делиться игрушками??? Девчонки же иглают в кулы и единологов.
Лиза приоткрыла дверь, чтобы посмотреть на две фигуры в свете ночника. Сын доверительно прижался к Грише и рассуждал, теребя край одеяла.
- Хорошо, малыш. Мы обсудим это с мамой. Почитаем еще?
Вместо ответа Макс широко зевнул. Он выговорил свои страхи и выглядел уставшим.
- Тогда спокойной ночи и сладких снов.
- Спокойной ночи, Глиша.
Мужчина убрал книгу на стеллаж, поправил одеяло и поцеловал в макушку ребенка, глаза которого слипались. Когда Гриша вышел из комнаты, Лиза стояла в коридоре, чтобы сын не заметил ее. Она срывающимся шепотом спросила у мужа:
- Мне зайти к нему?
Гриша посмотрел в приоткрытую дверь и сказал:
- Он заснул.
Лиза склонилась к мужу и заглянула в комнату. Сын безмятежно спал, приоткрыв рот и подперев ладошкой пухлую щеку.
- Ты подслушала наш секретный разговор? – уточнил Гриша.
Она посмотрела на него. В любимых бирюзовых глазах плескались коварные смешинки, а на губах играла улыбка. Лиза почувствовала, как глаза увлажнились. Во всем виноват гормональный всплеск, но она не могла скрыть волнения за сына.
- Я даже не знала, что у него такие мысли…
- Это в порядке вещей. Ему непросто осознать, что сейчас внимание уделяется не только ему, - заговорил Гриша успокаивающим тоном и заправил выбившуюся прядь из высокого пучка ей за ухо. - Хорошо, что он делится этими страхами, а не держит в себе. Со временем он поймет, что нашей любви хватит на всех… всех детишек.
Последние слова он произнес мягким вкрадчивым голосом и склонился к ней. Внутри у Лизы все затрепетало от предвкушения и его близости.
- Всех-всех? – подыграла она мужу.
- Макс хочет братика, и я не хочу откладывать дело в долгий ящик.
Гриша прижался к ее губам. Волнение и страх за Макса стали улетучиваться. А вслед за ними и мысли, когда она почувствовала горячий жар и биение сердца, положив руки на грудь мужа. Ладони заскользили, поднимаясь выше, и провели по плечам и шее, чтобы зарыться в коротких жестких волосах. Гриша притянул ее к себе за талию так резко, что с губ сорвался стон. Кислорода не хватало, но Лиза не в силах была прервать поцелуй. Руки мужа опустились на ее ягодицы, мягко сжав их. Она прижалась к нему еще теснее, и Гриша поднял ее на руки. В ответ Лиза крепко обхватила ногами его за талию. Как будто две половинки соединились в целое.
Гриша отнес жену в спальню и опустил на кровать. Не отрываясь от губ, он распустил ее волосы, которые густой волной рассыпались по плечам и спине. Опираясь руками на кровать, мужчина начал целовать шею, ключицы, слегка их прикусывая. От этого по телу Лизы разбегались сладкие мурашки и горячая волна желания. Она схватилась за мужскую рубашку и начала расстегивать пуговицы. Ей хотелось быстрее прикоснуться к любимому, сильному телу. От желания, силе которого она поражалась всякий раз, пальцы ужасно дрожали, с трудом справлялись с задачей. Но когда она справилась и вытащила края рубашки из брюк, Гриша толкнул ее на кровать. Лиза растерялась от неожиданной заминки, пытаясь выровнять дыхание. Но он смотрел так пристально, что ей было сложно вымолвить хоть слово или пошевелиться.
Несколько мгновений Гриша любовался красотой жены в слабом свете ночной лампы. На то, как ее темные волосы разметались по белому покрывалу. Как в огромных глазах блестело безграничное доверие и страсть, а с приоткрытых губ слетало прерывистое дыхание. Короткий халат распахнулся, открывая взору темно-синюю сорочку на тонких бретельках, которая оттеняла молочную кожу и так соблазнительно подчеркивала округлившуюся фигуру после родов. В некоторых местах настолько аппетитную, что пульс начинал зашкаливать. И поймал себя на мысли, что он просто счастливчик, что она с ним. Что она его.
Он скинул рубашку и резко дернул пряжку ремня, сбрасывая брюки. Опустился на кровать рядом с ней, зарывшись носом в волосы около виска и наслаждаясь запахом. Прошло столько лет, а он по-прежнему сходил с ума от него. Гриша начал целовать, вырисовывая дорожку от точеной скулы, по щеке и спускаясь на шею. При этом горячо зашептал срывающимся голосом, спускаясь все ниже: