В теле юноши естественным для его возраста образом бурлили молодые соки. Ощущения близости к понравившейся героине были невыносимо реальными, заставляли чувствовать её дыхание, запах, вкус поцелуя.
Волны вожделения будоражили Костину кровь, руки дрожали от нетерпения. Он целиком и полностью сосредоточился на сюжете, ощущая себя в этот момент тем самым Каупервудом.
Юноша торопился прожить сладостные моменты вместе с персонажем, перескакивал глазами через предложения и целые абзацы, которые упускали процесс чувственного соблазнения и саму любовную страсть.
Дверца машины тем временем резко распахнулась, впустила внутрь кабины свежий холодный воздух, а вместе с ним облако очаровательных запахов и милую Эйлин.
Перескочить за одно мгновение из одной реальности в другую никак не получалось. События странным образом смешались, не давая сосредоточиться.
Миниатюрная девушка бесцеремонно плюхнулась на сиденье, изящным жестом поправила изысканное платье, явно предназначенное для праздной жизни, положила на колени малюсенькие ручки с детскими ноготками кораллового оттенка, и требовательно приказала, – ну…
– Я вас слушаю, милая Эйлин.
– Вы ненормальный, да? Поехали уже.
– Куда, принцесса?
– Куда и раньше…
– Извините, разве мы с вами куда-то ездили, не припомню?
– Я же сразу расплатилась. Спросите у диспетчера, если у вас проблемы с памятью, сидели бы дома. Клуб Юбилейный. Давайте же быстрей, я опаздываю.
– Да-да, готов катать вас даже бесплатно. Вы так живо напоминаете мне… впрочем, неважно, кого. Можно полюбопытствовать, как вас зовут на самом деле?
– Вы со всеми девушками так прытко знакомитесь! Между прочим, я несовершеннолетняя. Мне не нужно одолжений, деньги я вам отдала. Заканчивайте попытки познакомиться, мне сейчас не до вас.
– Не сомневаюсь. У меня впечатление, что знаком с вами очень давно.
– Глупости. Первый раз вас вижу. Мы едем или нет!
– Как скажете. Но у меня не было ни одного заказа, с самого утра.
– Издеваетесь? Вы меня привезли, я бегала в магазин, всего на минутку. Мне что, снова платить?
– Ну что вы, Эйлин. Такие прелестницы вообще ни за что платить не обязаны.
Костя всё ещё плыл на волне книжных событий.
– А не на той машине случайно вы приехали? Водитель явно нервничает, — показал он на припаркованный почти рядом автомобиль с шашечками.
– Ой! Перепутала. Извините, ради бога! Немножко нервничаю. Меня девочки ждут. У нас музыкальный номер, без меня ничего не получится, я солистка.
– Значит, едем.
– А тот водитель?
– Вы же ему заплатили за всю поездку, Эйлин. Какая ему разница?
– Никакая я не Эйлин. Меня Настя зовут.
– Какое нежное имя. Настенька. А я просто Костя. Можно я вас после концерта встречу? Это вас ни к чему не обяжет. Продолжим беседу, только и всего. Вы меня выдернули из беспросветного уныния по причине полного отсутствия пассажиров.
– Я же вас бессовестно эксплуатирую. А вы точно не потребуете деньги?
– Точнее не бывает. Только обещайте опять не перепутать машину. Впрочем, я буду встречать на выходе, вы такая рассеянная, а колокольчик этого изумительного платья не заметить невозможно.
Не успел Костя высадить Настю возле клуба, как посыпались заказы, один за другим.
Кажется, девочка приносит удачу, – подумал юноша, и закрутился в вихре профессиональных обязанностей.
Работать стало легко и весело.
Они встретились, почти до утра катались, оживлённо беседовали.
Девочка была прелестна. Впрочем, она и теперь такая же удивительная.
Затем была волшебная весна и совершенно фантастическое лето любви, полное насыщенных эмоций и сказочно приятных сюрпризов.
С Настенькой Косте расхотелось быть Каупервудом. Очаровательная малышка забрала его сердце в плен, полностью лишив рассудка.
Незадолго до наступления Нового года они поженились, имея на балансе неугасающую любовь и двадцать три недели самой прекрасной на свете беременности.
Костя пребывал в полудрёме, но фоном отчётливо слышал происходящее в реальности, мысленно обнимая в воображении Настеньку, сгорая от вожделения и страсти.
Конечно, она была одета в то же красивое расклешённое платье в горошек.
В фантазии он стремился, во что бы то ни стало дотронуться до желанного тела, предвкушал немедленный восторг единения.
Длинное платье почему-то мешало прикоснуться, скрывало от разыгравшихся чувств самое желанное и соблазнительное.