– Даже не думай вмешиваться в мою судьбу. Это мои и больше ничьи проблемы. Береги семью. Ну, почему ты мне раньше не встретился? Ничего этого со мной не произошло бы.
По лицу Ларисы медленно скатывались трогательные до спазмов в голове волнующие капельки девичьих слёз. Она съёжилась, застыла.
Даже со стороны было видно, как человечек страдает.
Не было даже капли понимания, что между ними происходит. Оба не имели воли руководить своими действиями.
Что-то чрезмерно сильное и требовательное захлестнуло душу, заставило вдруг безоговорочно подчиниться мгновению, подарить друг другу частичку тепла и нежности, принять от незнакомого человека невыносимо чувствительные ласки.
Оба моментально покрылись испариной, сознавая, что стоят на краю бездонной пропасти, выхода из которой нет, и не будет, стоит лишь сделать хоть один неверный шаг.
Костя не заметил, как голова девочки оказалась на его плече.
Одна рука нырнула в волосы, другая легла на его ладонь.
Нужно бы одёрнуть девицу, сбросить с себя непосильный груз этих ласковых рук, от которых исходит неведомая, сковывающая свободу действий энергия, делающая покорным, податливым и робким.
Гипнотическое действие близости, мощное притяжение, желание немедленно объединить тела и души в единое целое, требовательная пульсация внизу живота, давила, требовала немедленной реализации.
– Неужели нет никакого выхода, – судорожно соображал Костя, хмелея от желания?
Но как, скажите, как отбросить несчастного бездомного котёнка, ласково трущегося о твою ногу в надежде на спасение? Может быть, ему и нужно-то всего несколько минут ласки, участия, сопереживания.
– А потом! Что последует после первой нечаянной ласки? Есть ли сила, способная остановить поступательное движение безумной страсти, накрывающей уже сейчас?
От нежных прикосновений, возможно и не от них вовсе, от самой обстановки, Костю основательно затрясло.
Он почувствовал, как захлёстывает, накрывает целиком неудержимое желание ощутить обнаженное тело, впиться в него губами. Ласкать, теребить, сминать эту желанную, соблазнительно нежную плоть, и непременно войти как можно глубже, желательно целиком и полностью, до абсолютного поглощения, чтобы не стало его и её, а появилось нечто общее, чего невозможно разъединить иным способом, кроме смерти.
Костя неожиданно понял, что не чувствует, совсем не видит дорогу.
Внимание и воля сосредоточились на теле Ларисы, драпированном таким родным и близким платьем в горошек, пусть другого цвета, на тонюсенькой талии, соблазнительных полушариях трепещущей груди, призывно и дерзко выпирающей колокольчиками наружу.
Он медленно погасил скорость, чувствуя, что не владеет больше собой, съехал на обочину, повернулся лицом к девушке и впился в её алые губы, на несколько бесконечно долгих минут потеряв от соприкосновения с зовущим ртом и вкуса слюны сознание.
То же самое происходило с Ларисой.
Её тело сотрясали внутренние толчки огромной силы и интенсивности, отражающиеся на лице выражением безмерной величины блаженства.
К счастью девушка пришла в себя первая, прекратила дальнейшие действия, отстранив Костю обеими руками.
Продолжение неминуемо привело бы к немыслимым для мужчины последствием, основное и главное из которых с необычайной лёгкостью разрушило бы его семью.
Лариса прикрыла его рот ладонью, запрещая продолжение, посмотрела сосредоточенно и нежно в его глаза.
– Достаточно, Костя, довольно. Мы и так чуть всё не испортили. Это химия. Всего лишь гормональная команда, посылаемая воспалённым сознанием. Я когда-то изучала этот предмет. Не смотри, что я молодо выгляжу. Всё не так, как кажется. Знаешь, я только теперь поняла... не было у меня на самом деле никакого жениха. Был лишь похотливый мужчина, который воспользовался моим невменяемым состоянием, только и всего.
А я, маленькая наивная глупышка, приняла примитивные эмоции за состояние любви. Не представляешь, как это гадко, сознавать, что тебя использовали, словно тряпку. Не хочу так же испортить твою жизнь.
Ты теперь самый дорогой человек в моей жизни. Сейчас мы расстанемся. Навсегда. Не спорь. Я так решила. Не пытайся изменить ход событий. Это не твоя жизнь, и не твои драматические события. Лишь я одна за них в ответе.
Всё-всё... выдохни, успокойся. Продолжения не будет. Чтобы не усложнять, пересяду назад. Успокоился? Тогда поехали. Ты мне открыл глаза, сам того не ведая. Какое счастье, что так вышло. Я сильная, молодая, здоровая. Я всё исправлю.
Дальше ехали молча.
В висках у Кости стучало и ухало. Его трясло, словно после аварии с многочисленными жертвами. Собственно, они сами и были пострадавшими. Точнее, отделались лёгким испугом.