— Она когда-нибудь говорила о Констанции? — Тина не хотела думать о том, как долго бедной женщине пришлось гнить в том заведении.
— Конечно. Она говорила со мной обо всех своих пациентах. Это не преступление, — заметила Эллен. — Я была ее дочерью. С кем еще она могла поговорить?
— Несомненно, ей нужно было с кем-нибудь поговорить, — согласилась Тина, заметив, что к мистеру Дарси присоединилась вторая кошка, которая посчитала Романа бесконечно очаровательным. Она запрыгнула ему на колени и начала разминать его бедра когтями. Роман вздрогнул, и то, что он не вскочил и не прогнал кошек, было ещё одним свидетельством его обещания вести себя хорошо. — Вы помните, что она говорила о Констанции?
Эллен погладила кошку, ее руки все еще слегка дрожали. Она побледнела, и Тина не думала, что это как-то связано с освещением.
— Она чувствовала себя плохо из-за женщины, которая находилась так далеко от дома. Ее муж бросил ее в Хоумвуде и ушел. Все знали почему. Она была ужасно пьяна, позорила семью. Я подозреваю, что он думал, что она никогда не протрезвеет, поэтому решил, что если поселить ее в учреждение за пределами Соединенных Штатов, это, по крайней мере, удержит ее от появления в газетах.
— Она провела там девять месяцев. Это довольно долго, — прокомментировал Роман, когда одна из кошек взмахнула хвостом перед его носом.
— О, многие оставались дольше. Годы… или пока не приедет какой-нибудь адвокат. Как только они подписывали бумаги, клиника внезапно объявляла, что пациент вылечился. — Эллен усмехнулась. — Моя мама говорила, что в Хоумвуде есть хорошие врачи, но большинство из них можно купить.
— Вы знаете, адвокаты когда-либо посещали Констанцию? — Чего Фрэнк хотел от жены? Развода? Она в этом сомневалась. Это был бы семейный скандал, который только помешал бы Заку баллотироваться на пост президента.
— Насколько я знаю, нет. Маме казалось, что Констанция ждет какого-то события, — ответила Эллен.
— Я уверен, что после выборов ее бы выпустили. — Роман уставился на мистера Дарси, который тоже запрыгнул ему на колени и оттолкнул своего кошачьего собрата в сторону. Затем на абсурдно дорогие брюки Романа плюхнулся большой рыжий котяра и свернулся калачиком. — Это был не первый раз, когда Констанцию убирали с глаз долой. Фрэнк не хотел, чтобы она присутствовала на свадьбе Зака. Заку пришлось настоять.
— Я помню. — Тина была одной из подружек невесты. Во время приема Дэкс и ее отец успокаивали Констанцию. Она слишком много выпила и несла бред, который все посчитали вымыслом — в то время. — Ее поместили в отделение для реабилитации?
Эллен потянулась к чашке.
— Если верить маме, нет. Когда ее привезли, ей поставили диагноз «паранойя» и поместили в изолятор. Видимо, ей снились страшные кошмары. Мама подумала, что наркотики, которыми ее накачали врачи, заставляют ее видеть вещи, которых не было.
Или вещи из ее прошлого.
— По словам одного из врачей, она говорила о ребенке.
Эллен кивнула, ее глаза сияли сочувствием.
— О да. Страшные истории. Мама говорила, что когда она была в здравом уме, она была интересной женщиной, с которой можно было поговорить на все темы, но в плохие дни… Ну, она могла рассказать некоторые истории. Я думаю, это произошло потому, что бедной женщине пришлось столько времени провести в России. Там живут странные люди.
— Что она говорила о ребенке?
— Она говорила об убийстве ребенка, — ответила Эллен, понизив голос. — Я не знаю, был ли это несчастный случай или намеренное действие. Я имею в виду, вероятно, это был сон, вызванный лихорадкой, что-то, что всплыло в ее голове, чтобы помучить ее. Мама всегда говорила, что никто не может мучить тебя так, как твой собственный разум. Однако, учитывая то, что случилось потом, я могу ошибаться.
— А что случилось потом?
Эллен сделала большой глоток чая.
— С этой семьей случилось много плохого. Я не глупа. Я знаю, о ком мы говорим. Я знаю, что жена этого человека умерла от пули, предназначенной для него. По крайней мере, так говорили в новостях. Констанция верила, что это не так. Видимо, она всегда говорила, что однажды они убьют ее невестку. Когда мама спрашивала ее почему, она только отвечала, что это все по ее вине. Все умрут, и это будет ее вина.