— Хватит, Тина. У тебя есть две секунды, чтобы рассказать мне, что происходит.
Она слегка пожала плечами, как будто ничто в мире ее не волновало.
— Если хочешь знать, прошлой ночью я потеряла здесь свои лучшие стринги. И искала их.
Она лгала. Коннор поклялся ему, что прошлой ночью отвел Тину обратно в комнату, затем подождал, пока она закроет дверь и выключит свет. Он провел там несколько минут, чтобы удостовериться, что она заснула. И она совершенно точно не сбегала в четыре ночи, чтобы перепихнуться с Кэмпом, особенно если учитывать, что на соседней кровати лежал Гейтс.
Если Роман не сможет выбить у нее ответы, то получит их у единственного человека, который сможет пролить на это свет.
— Тогда все в порядке. Продолжай искать, детка. Возможно, Кэмп поможет тебе, хотя я не понимаю, почему ты не попросила у него помощи, когда он был здесь несколько минут назад. Но если у тебя все под контролем, то у меня есть еще кое-какие дела.
Он открыл шкаф и вышел.
Она последовала прямо за ним.
— Роман, оставь его в покое. Это не твое дело.
Он взглянул на ближайшую мусорную корзину. Ничего, кроме пары салфеток. Так куда он дел остатки сломанного телефона? Роман чертовски хорошо узнал эти звуки. Кэмп разбил устройство, а затем, вероятно, забрал SIM-карту. Неудивительно. Судя по этому разговору, парень задумал что-то недоброе по отношению к стране… и Тине.
Но Роман должен отдать агенту должное; он хорош. Он не оставил ни единого следа.
Он вытащил телефон, собираясь позвонить Заку. Им нужно подключить Коннора разработать стратегию. Он хотел тихого допроса, а это означало не вовлекать в это Агентство и ФБР. Пока он не мог доказать, что происходит, Роман отказывался посвящать в это кого-то, кому не мог полностью доверять. Они могли бы сказать, что Коннор получил повышение по службе и теперь исполняет обязанности советника президента по вопросам безопасности. Хорошо быть начальником штаба. Он мог решать вопросы налету.
— Что ты делаешь? — Тина бросилась за ним, буквально наступая ему на пятки.
Он был счастлив бросить ей ее собственные слова.
— Это не твое дело. Иди своим путем, а я своим.
Который приведет к ней же, потому что он намеревался раскрыть все секреты, которые она хранила — так или иначе. Скоро Тина поймет, что не может от него спрятаться.
— Роман, остановись.
Он замер на полпути. Он даст ей шанс. Один. И лучше ей рассказать ему чертову правду или он за себя не отвечает. Он не собирался рисковать ее безопасностью… Или безопасностью президента.
Приподняв бровь, он повернулся и посмотрел на нее, положив одну руку на перила, давая понять, как он близок к тому, чтобы уйти.
— Да, Августина?
Ее лицо окрасилось в розовый, и на мгновение он увидел, как вращаются колесики в ее голове, пока она отчаянно пытается найти выход из ловушки, в которую он и не надеялся ее заманить. Тем не менее, он держал дверь клетки плотно закрытой. Она сжала кулаки.
— Пожалуйста, Роман. Я думаю, он сделал что-то, что навредило моему другу, и я расследую это. Прошу тебя, брось это и позволь мне самой разобраться. Пожалуйста. Просто уйди.
Он вторгся в ее пространство, нависая над ней. Она связалась с убийцей, забралась в его спальню и попыталась ее обыскать. В устах Тины это обвинение звучало так, словно он обидел ее подружку, а не совершал преступление против страны. Роман не купился на ее рассказ. Если бы не он, она оказалась бы одна, когда неожиданно вошел Кэмп и начал строить заговор с неизвестным абонентом. Если бы Кэмп поймал ее, то мог сделать с ней что угодно. И никто ничего бы не узнал.
— Не в этой жизни, детка. Ты влезла во что-то невероятно опасное. Теперь я — главный. Я слышал каждое его слово. Он шпионит за Заком, а это значит, что он мой.
— Шпионит за Заком? Или работает на него?
Он уставился на нее.
— Что ты имеешь в виду? Конечно, он работает на Зака, по крайней мере, в теории. Вот почему мне не нравится, что Кэмп за ним шпионит. — Что-то в ее словах не давало ему покоя. — Кто твой друг, которого обидел Кэмп?
— Я сказала, что это не твое дело.
— Ну, если хочешь по-плохому, то я сейчас же арестую Кэмпа и сам это выясню.
— Что нужно, чтобы заставить тебя отступить, Роман?
Она совсем его не поняла.
Он посмотрел на нее и скользнул рукой по ее шее.
— У тебя нет ничего, что заставило бы меня бросить это дело и позволить этому мудаку ранить тебя. Никакие деньги. Никакая власть. Никакой секс, даже с тобой. Я не отступлю.
— Скажи мне, что не убивал Мэда. — Ее голос звучал хрипло и тихо. Лицо исказила мука.
Он почувствовал, как у него отвисла челюсть.