— Скажи, почему Зак приказал ФАА прекратить расследование авиакатастрофы. Я не куплюсь ни на одно из их отчета. Мэд был отличным пилотом.
Он замялся, и она подумала, что сейчас он на нее сорвется. Когда она уже начала думать, как отсюда убраться, он вздохнул.
— Зак не имел никакого отношения к отчету ФАА. Но, честно говоря, мы не слишком этому сопротивлялись, потому что Гейб оказался в плохой ситуации. Он снова окажется в опасности, если выяснится, что на отчет как-то повлияли. Все станет даже хуже, потому что будет казаться, что Зак пытался его прикрыть. Ты ведь знаешь, что первоначально Гейб был подозреваемым.
Да, она видела запись, на которой они с Мэдом спорят перед самой аварией. И все же она ни разу не подумала, что Гейб может обидеть Мэда. Да, у нее были причины думать о Романе худшее, но если быть честной, она знала, что он был порядочным человеком… просто не создан для нее.
Этот факт все еще глубоко ее ранил.
— Я допускала, что это могло быть причиной, по которой Зак не сказал ни слова против отчета ФАА. Но полагаю, что, если он хотел отомстить, то скорее заставил бы его жениться на Саре, а не убивал. — Тогда нам предстоит раскрыть убийство. В день смерти Мэда Кэмп был в аэропорту. Ну, неподалеку от него. У меня нет фотографий, но есть видео с камеры наблюдения из магазина в нескольких кварталах от аэропорта. А потом еще этот эскиз, который он нарисовал.
— Эскиз?
Тину все еще передергивало от этого воспоминания.
— На тумбочке в комнате Кэмпа лежал блокнот. Видимо, ему нравится рисовать. Он запечатлел в нем половину сотрудников Белого дома. В основном милые картинки. Но тот рисунок меня испугал. Если бы кто-то его увидел, то не думаю, что они бы поняли, на что смотрят. На рисунке изображен Мэд, поднимающий большой палец вверх. Он стоит у упавшего самолета. Почему Кэмп оказался неподалёку от Мэда незадолго до взлета, если не ради убийства?
— Сукин сын. — Роман развернулся и направился к двери.
Она должна была знать, что он взбесится. Роман был холоден, как лед, когда дело касалось работы, но он никогда не умел сдерживать свой характер в личных вопросах. Она кинулась за ним и схватила за руку
— Роман, ты обещал.
Он обернулся, сжав кулаки.
— Я обещал ничего не говорить Заку, когда ты подозревала его в убийстве. Теперь ты знаешь, что это не так, поэтому мы все ему расскажем. Вообще-то, если подумать, лучше вообще отсюда убраться. Ты вернешься к обычной жизни и прежним обязанностям.
— Ах ты сволочь! Ты никогда и не собирался заниматься со мной расследованием. Ты что-то знаешь, и даже после того, как я поделилась информацией, ты ни черта не собираешься мне рассказывать, не так ли? — Она ругалась, жалея, что не может что-нибудь прибить — например его замашки пещерного человека. — Знаешь, я не идиотка. Очень сомневаюсь, что в один день Зак проснулся и решил стать Лиз старшим братом. Что-то случилось. Что-то происходит с самой смерти Мэда. Ты и остальная часть вашей компашки это скрываете. Поскольку вы не имели никакого отношения к смерти Мэда, то значит, что вы защищаете Зака от чего-то еще. Я права?
Роман окаменел.
— Оставь это, Тина. Не вмешивайся.
Она вернулась к самому началу своего расследования, только теперь Кэмп и на километр к ней не приблизится, потому что, похоже, Роман пометил свою территорию. Он отодвинул ее на задний план, ожидая, что она будет хорошей девочкой и смирится.
Как же плохо он ее знал.
Тина усмехнулась. У нее все еще было несколько козырей в рукаве. По крайней мере, она не рассказала Роману обо всем, что знала. У нее еще оставался верхний стикер из стопки на тумбочке Кэмпа. На первый взгляд было похоже, что там набор цифр и адрес. Она заштрихует стикер карандашом и посмотрит, удастся ли ей узнать, куда собирается Кэмп. Роман мог идти к черту
Но тот факт, что Роман снова отстранил ее, все равно причинял боль.
— Скажи мне вот что. Эверли знает, что происходит? А Лара? Наверное, когда Холланд вышла замуж за моего брата, ее обучили тайному рукопожатию, ведь теперь она «заслуживает доверия?» — Это тоже ранило. Она знала этих мужчин гораздо дольше, но, очевидно, пока женщина не трахнется с одним из них и не пообещает преданность до гроба перед алтарем, она не считается частью семьи.
И не имело значения, что при других обстоятельствах Тина родила бы первого ребенка в компании. Никого не волновало, что она любила Романа гораздо дольше, чем кто-либо из них был знаком со своей половинкой.