Молча мы с Пятайей проводили его полёт и наблюдали, как двери с шелестом закрылись, отрубая от нас последний крик сюнэ:
— Жёлудь, не имей осмеливания!
Я не успел повернуться к сюнке, как та мотнула в сторону пульта рядом с креслом.
— Этот идиот делать поломку кнопки! Ты должен делать вырубание питания!
Я только улыбнулся самой умной улыбкой, таращась на неё и пытаясь создать вид, что всё понимаю. К счастью, сюнка была сообразительной и ткнула пятачком в сторону главного пульта:
— Делать открытие красной панели внизу! Там есть рычаг, надо иметь его дёрганье!
Я тут же оттолкнулся к главной приборной доске, молясь при этом, чтобы крейсер снова не тряхнуло и меня не унесло к бедному Хойро Пепу в коридор. Мои губы при этом проговаривали нужные действия: «Делать, иметь, делать, иметь…» Что делать-то⁈ Что иметь⁈
Уцепившись за пульт, я нырнул под него… Да тут всё красное! И за всё можно дёргать! Не зная, что ещё придумать, я стал тянуть все рычажки, под которыми хоть что-то отдалённо напоминало «красную панель». И — о, чудо! — первый же рычажок отстегнул небольшую крышку, едва не прилетевшую мне в лоб.
Там оказался ещё один рычаг покрупнее, на котором будто бы было нарисовано кресло, и я рванул его. Сквозь ор сирены и хруст поломок пробились ещё какие-то звуки… Подняв голову над панелью и лишний раз приложившись о неё подбородком, я узрел, что сразу все кресла в рубке застегнулись оковами.
Пятайя, таращась на меня с надеждой, сразу же закивала:
— Это есть она! Делай дёрганье!
Я тут же рванул рычаг в другую сторону. И только успел снова выглянуть над панелью, как увидел летящую в мою сторону сюнку.
— Делать убирание, землянин! — она, ухватившись за штурвал, грубо оттолкнула меня.
Её пальцы-копытца запорхали по панели, за которую мне пришлось ухватиться крепче — инерция усилилась, когда крейсер резко стал тормозить вращение.
Тут же загорелся основной экран, и я только испуганно выдохнул, когда на нём высветилась огромная гора, несущаяся прямо в нас.
— Тупой иметель тупых мозгов! — Пятайя рванула штурвал, при этом ногой достала ещё до какого-то тумблера, — Он делать разнос всего крейсера!
Я охнул, когда меня рвануло в сторону. Промелькнула рядом сосредоточенная мордочка Пятайи, которая снова резко вывернула штурвал. На полпути к стене моя траектория полёта резко изменилась, и я полетел к выходу.
Двери услужливо зашелестели, открываясь и выпуская мне навстречу разъярённого Хойро Пепа. Тот, вооружённый арбалетом, влетел в рубку и заорал:
— Грязный жёлудь, предатель вселенского мужского рода!
Я тут же перехватил нацеленный в меня арбалет, и нас вместе с ним резко притянуло к полу. При этом свин всё-таки успел нажать на спуск, вот только арбалет явно тоже успел измениться…
Потому что выпущенный болт обрёл плазменную форму и не просто снёс кресло, в котором до этого сидела прикованная Пятайя, но и оставил внушительную дыру в стене — причём снаряд прожёг все переборки, даже в помещении за капитанской рубкой, и вышел сквозь обшивку крейсера.
В рубку сразу же ворвался ледяной ревущий ветер, сквозь который прорезался гневный крик Пятайи:
— Сеятели последних мозгов!!!
— Ой! — Хойро вытаращился на учинённый ущерб, а я сразу же отдёрнул руки с арбалета.
Кстати, невесомость больше нас не поднимала, и я прекрасно ощущал вес своего тела. Кажется, сюнка врубила гравитацию.
— Ваша тупость больше третьего хвоста!!!
Несмотря на ураган, треплющий волосы Пятайи, та крепко стояла перед приборной доской и не выпускала штурвал из рук. На экране было видно, как мы увернулись от одной летающей скалы, потом от другой… Почему их тут так много?
Крейсер теперь вообще нёсся в густом тумане, в глубине которого иногда угадывались воистину огромные скалы. Я даже не сразу понял, что вдоль одной такой мы уже несёмся несколько секунд.
— Исхюры! — сюнка рванула штурвал.
Меня откатило к креслу, больно приложив о него затылком. Хойро Пеп, ревниво обнимающий свой арбалет, через мгновение влепился в меня… Уфф!!! Так мне никакого пинга не хватит.
На экране возник белый луч, который высек из бесконечной скалы в тумане пучок огня и камней. Монитор не совсем передавал масштабы, но я вполне себе представлял, каких размеров может быть этот «пучок».
— Хойро! Щиты! — крикнула Пятайя.
— О, я есть сделать, моя прекрасная Гуруни! — свин тут же воспарил, оттолкнувшись от пола непонятно чем, и побежал к пульту.