Начальник разведки майор Золотарев доложил комдиву, что группа Сиротина овладела центром Тихого Приюта, а на окраине села ведут бой батальоны Гугина. Теперь наиболее опасным и сильным опорным пунктом врага стала Зеленая Балка. Поэтому командир дивизии решил развернуть 55-й полк правее полка Гугива и нанести удар по Зеленой Балке с юга. Одновременно приказал Щеденко главными силами полка нанести удар с востока, с тем чтобы окружить и уничтожить гарнизон противника в Зеленой Балке. Ровно в четыре часа утра 8 марта артиллерия произвела мощный огневой налет по опорному пункту врага, вслед за которым ринулись в атаку батальоны. Они разгромили гарнизон противника и к 7 часам утра освободили населенный пункт Зеленая Балка.
В этом бою офицеры 55-го полка показали пример решительных и инициативных действий. 3-й батальон капитана П. Е. Зуева одной ротой, умело демонстрируя атаку на село с фронта, основными силами обошел село и атаковал его с юга. На и этот удар носил отвлекающий характер. Главные силы 55-го полка Тесленко повел в обход опорного пункта с запада, чтобы с выходом в тыл отрезать пути отхода противнику и ударом с трех сторон разгромить его. В это же время 60-й полк отбил контратаку противника справа и частью сил начал обходить Зеленую Балку с севера, а главными силами ворвался на ее восточную окраину. Во время боя в селе был окружен и взят в плен штаб одной из вражеских частей.
Успешно действовал в тот день и командир 55-го полка майор М. Ф. Тесленко, продемонстрировав умение правильно оценивать обстановку, находить наиболее целесообразные пути решения поставленной задачи. М. Ф. Тесленко был человеком уравновешенным, хватким и смелым. Руководство подразделениями осуществлял целеустремленно, без суматохи, окрика и нажима на людей. В полку все исполнялось точно, толково и быстро. В минуты опасности он вел себя мужественно, проявляя выдержку и самообладание. С первых дней по-хорошему начали складываться у него отношения со штабом, и особенно с его начальником капитаном Олегом Сергеевичем Ивановым, хорошим организатором, грамотным, распорядительным офицером.
После долгих и трудных боев частям дивизии был предоставлен короткий отдых. К утру 8 марта наша оперативная группа остановилась в Зеленой Балке, куда позднее переместился командный пункт дивизии. Пока радист развертывал радиостанцию, мы вошли в домик, приютившийся на окраине села. Керосиновая лампа тускло освещала единственную просторную комнату. В углу под образами крестилась старая женщина, кланялась ликам печальных святых, умоляя богородицу и Николая угодника уберечь мужа и сына от пули и снаряда и навести погибель на врага. Увидев нас, старушка стала приглашать за стол.
- Сейчас, сынки, погодите, - говорила она. - Отрою яму с картошкой, огурчиками... - И вдруг, вспомнив что-то, открыла крышку подпола и крикнула: - Эй, хлопцы, вылазь, вже наши пришли.
К нашему удивлению, из подпола выбрались дети.
- Это мои внучата. Они ховались от германца, - как бы оправдываясь, говорила старушка.
Угостив нас вареной картошкой, старушка начала кормить внуков. А нас ждали дела. Прежде всего нельзя было допустить, чтобы отходящие части врага успели закрепиться на реке Ингул. Этот рубеж выглядел довольно грозно. Ингул имеет высокие и крутые берега, на них (в полосе наступления дивизии) ютился целый ряд населенных пунктов, которые противник мог легко приспособить к обороне.
Для ускорения темпов преследования генерал Дрей7 ер решил шире использовать передовые отряды в составе усиленных стрелковых полков. Причем с целью сокращения сил личного состава полки направлять для действия в передовые отряды поочередно, заменяя их другими на заранее определенных рубежах.
В 12 часов 8 марта дивизия возобновила преследование противника, имея впереди 55-й гвардейский стрелковый полк. Противник поспешно отступал. На обочинах дорог лежали перевернутые орудия и минометы, вблизи населенных пунктов чернели так и не занятые траншея с пулеметными гнездами. Но и для нас это было трудное наступление. Гвардейцы шли проселочными дорогами, если можно было в такую распутицу назвать их дорогами, а то и по колено увязая в грязи. Они несли на себе личное оружие и пулеметы с комплектом боеприпасов, гранаты, противогазы, лопатки, вещевые мешки с сухим пайком и нехитрым солдатским имуществом. Каждому были вручены запасные гранаты, патроны, а некоторым - мины к 82-мм минометам.
Позади остались освобожденные Макаровка, Михайловка, Ново-Благовещенск, а к 24 часам 8 марта противник был выбит из Вербовки и Козловки. К 12 часам следующего дня части продвинулись на 23 километра и подошли к районному центру - городу Казанка.
С возрастанием темпа преследования стало труднее управлять войсками. Для штаба дивизии это, конечно, не было неожиданностью - такое случалось и раньше. Но в условиях мартовского наступления сорок четвертого года все усугублялось еще и распутицей.
Офицеры оперативного отделения и штаба артиллерии во главе с майором К. Ф. Глушичем сутками не отходили от рации и телефонных аппаратов, однако не всегда могли получить нужные сведения об обстановке, о положении и состоянии наступающих частей дивизии. К тому же наши штабные машины, дивизионные радиостанции застревали в грязи и не могли своевременно перемещаться за нами, а подразделения проводной связи не успевали прокладывать и развертывать узлы связи при частой и быстрой смене КН.
В период преследования для обеспечения более оперативного, четкого и непрерывного руководства частями управление дивизии делилось на два эшелона. Командир дивизии с небольшой оперативной группой, обычно на коне, двигался непосредственно за полками. При нем было две-три переносные радиостанции. Однако и основной командный пункт во главе с начальником штаба также должен был перемещаться за боевыми порядками полков и обеспечивать непрерывную связь с командиром дивизии, полками и штабом корпуса, а передвигаться в условиях распутицы ему было не на чем. Автомобили с радиостанцией дальней связи и самым необходимым оборудованием застревали. Тут на выручку и пришел капитан Софрыгин, находчивый и инициативный офицер.
Вблизи населенного пункта Козловка немцы бросили пять пар волов с крытыми повозками. Софрыгин с двумя бойцами поймал и привел их в Козловку, где размещался штаб дивизии. Вот он и предложил перемещать на этих волах узел связи, несколько радиостанций, секретную часть оперативного отделения.
- Немного медленно, зато надежно. Нигде не застрянут, - совершенно серьезно произнес Софрыгин.
Сначала над этим предложением посмеялись, но затем пришли к выводу, что предложение дельное. А вскоре не пять, а десять пар волов перевозили средства связи и имущество штаба по непролазным в весеннюю распутицу дорогам. Этому примеру последовали и артиллеристы. Волы упрямо тянули тяжелые орудия и в нужный момент обеспечивали возможность наносить огневые удары по врагу.
* * *
В весеннюю распутицу особенно сложно было организовать материально-техническое снабжение войск. Тылы дивизии растянулись, управление тыловыми подразделениями из-за отсутствия радиосвязи крайне затруднялось. Водители автомашин выбивались из сил, чтобы обеспечить своевременный подвоз всего, что было необходимо для ведения боя. И все же заместитель командира дивизии по тылу подполковник И. А. Юрьев со своим аппаратом делали все возможное и, казалось, невозможное для того, чтобы обеспечить части боеприпасами и продовольствием. Иногда выручала нас смекалка водителей. На подступах к Южному Бугу по приказу начальника штаба я выехал в штаб тыла, который размещался в саду одного села в пятнадцати километрах от командного пункта дивизии. В районе складов я увидел груженные боеприпасами машины. Рядом на земле расположились усталые водители, о чем-то тихо переговариваясь. Я поинтересовался, кто они и откуда. Лейтенант Б. С. Блинов доложил, что его взвод с боеприпасами прибыл из Кривого Рога.
- Как же вы сумели по такой грязи провести машины? - спросил я.
- Мы по 3-5 машин соединяли жесткими сцепками в поезд, - пояснил Блинов, - они, буксируя и одновременно толкая друг друга, двигались со скоростью 10-15 километров в час. Кроме того, воспользовались "автострадой". Отступая, немцы полностью разрушили железную дорогу от станции Веселиново до станции Ивановка. Рельсы вместе со шпалами сбросили под откос, а мы использовали насыпь...