На следующий день Отон издал приказ о том, что рядом с костром пукать запрещается. Тролля за неосторожное применение естесственного газового оружия оштрафовали на двухмесячную зарплату. Впрочем, в ведомости этот факт отражения не нашел. Вечером раздавали зарплату. К утру Фолко, Торин и Малыш выиграли в карты у своих соратников по оружию зарплату за полгода вперед. Узнавший об этом Отон схватился за голову. В его планы входило привлечь ресурсы бойцов отряда и выгодно их вложить. Хоббит же выгоду такого предложения не оценил, приврав, что деньги он вчера истратил, чтобы заплатить за учебу в колледже за своего троюродного внучатого дядю. Торин сказал, что деньги ушли на платежи по алиментам. Малыш скорчил рожу и сообщил, что оплатил покупку специальной пробки для тролльей задницы, и типа, еще остался должен и вообще, его надо лечить от атипичной диареи. Малыш всю ночь разглагольствовал о методах лечения этой самой диареи, а на следующее утро бедный тролль дезертировал из отряда. Отон хмурился. С одной стороны убывание численности отряда благотворно влияло на уровень его благосостояния, с другой стороны, если хоббит и гномы не утихомирятся, под его командованием останется только вышеупомянутая троица.
На пятый день пути, когда в ночь выпало дежурить хоббиту и гномам, к ним неожиданно пробрался Келаст. Дорфак просто возник из ниоткуда рядом с хоббитом и повалился наземь. Как он сумел пройти через вражескую территорию, просочившись через многочисленные кордоны, заслоны и блокпосты, так и осталось загадкой. Торин и Малыш заспанно заморгали глазами, видя темный силуэт, возникший между ними. Келаст начал сбивчиво рассказывать. Он не терял времени даром, потерявшись на обширных просторах владений Олмера. Спрашивая у встречных дорогу, он окончательно заплутал. Правда, он весьма преуспел в вытаивании, вынюхивании и спаивании собеседников.
- Похоже, Олмер готовит нападение на Гондор, - глубокомысленно заявил дорфак, демонстрируя какой-то клочок бумаги. На клочке было нацарапано что-то типа "Олмер, потомок Боромира - законный король Гондора". - Эту бумажку я выудил из кармана корректора местной типографии вместе с его кошельком, когда он напился. Эту листовку планируется сбрасывать на улагах над всей территорией Гондора, когда начнется война. Еще я подслушал самого Олмера, когда он развлекался в своем походном шатре с одной из дочерей рода Харуз. Он рассказал про историю твоего клинка, - дорфак кивнул хоббиту на висящий на груди тесак. - По его словам, ехал он как-то в областях, заселенных хазгами, и увидел табличку "Кружок Юннатов закрывается. Продаются дешево разделочные ножи, крюки и разделочные доски". Там то, он и купил сей волшебный клинок. Еще я наткнулся на один беспокойный караван с рабами. Оттуда доносился дикий визг. Как я потом узнал, кто-то, очень невысокого роста с мохнатыми ногами, выиграл на турнире рода Харуз в жены одну из дочерей рода, а потом дал ей по кумполу и продал ее в рабство. Ее крик доносился за несколько лиг вокруг. Она кричала, что ее зовут Тубала, и, якобы, она незаконнорожденная дочь самого Олмера. И что всем им (работорговцам) ее папаша уши отрежет, или еще что-нибудь похуже. Но еще больше она грозилась кое-что отрезать тому "мохноногому ублюдку, которому она доверилась и к которому пришла на сеновал".
Фолко испуганно огляделся по сторонам, а потом деланно засмеялся.
- Подумаешь, все равно мы с ней до следующей книги не встретимся, - деланно сказал он. - А до нее еще дожить надо, к тому же автор может и не сподобится на третью часть продолжение писать.
Торин и Малыш покрутили пальцем у виска.
- Опять травки накурился, - их мнение было единым.
Келаст попросил чего-нибудь перекусить и, не дожидаясь согласия наших друзей, принялся рыться в их мешках. Звуки, доносившиеся из мешков, свидетельствовали об ускоренном всасывании и пережевывании пищи. Когда друзья оторвали Келаста от своих мешков, ничего кроме крошек на дне в своих мешках не обнаружили. Келаст благодарно рыгнул и, сказав, что в целях конспирации не может объедать других бойцов отряда, а только своих, иначе это вызовет подозрения. Увидев в одном из мешков заныканную бутыль самогона, Келаст добавил, что не может обпивать других бойцов отряда, иначе это вызовет подозрения, после чего присосался к бутыли так, что оторвать его смогли только после того, как половина бутыли перекочевало в глотку ненасытного Келаста. Повалившись как сноп, дорфак захрапел. Фолко, Торин и Малыш только покачали головой, глядя на это. К счастью для дорфака, никто не заметил пополнения отряда, а когда Келаст проснулся и заявил, что хочет сходить в кустики, но, так как это его это выдаст, поэтому он требует один из мешков, в который, он все и спрячет. Малыш и Торин быстро привели дорфака в чувство, поднеся к носу Келаста по внушительному кулаку. Тот обиженно засопел и исчез в кустах. На следующее утро разразился страшный скандал. Кто-то стырил походной рюкзак самого Отона, и бравый сержант заставил весь отряд заниматься поисками. К несчастью для всех, рюкзак нашелся в кустах. Отон радостно схватил свой ненаглядный рюкзачок, но тут же почувствовал неладное. Он осторожно развязал его и, в следующую минуту, его лицо исказила гримаса человека, обиженного в своих лучших чувствах, причем смертельно. Даже бесстрашный Малыш отшатнулся, едва взглянув на Отона.