— Ну, что ж, пусть! Если ты боишься, я пойду один,—запальчиво ответил Андре.
— Боюсь итти за тобою? — сказал молодой индус с упреком. — Я думал, что в эти три месяца ты успел убедиться в противном.
— Правда, Миана, прости меня, горе заставило меня забыть на мгновение твою дружбу. Но что же нам делать?
— Ты уже сказал, — ответил нат. — Пойдем и отомстим за Мали,— он, без сомнения, погиб.
Андре с увлечением обнял своего друга, потом молодые люди вооружились кинжалами, завернулись в плащи и вышли из храма. Но едва собрались они спуститься вниз, как увидели поднимавшегося к ним человека.
—Это Мали!—воскликнули в один голос молодые люди.
— Куда это вы собрались?— спросил их старик, подходя к ним.
— Мы шли искать тебя, — ответил Андре, — а если ты погиб, то отомстить за тебя.
— Неразумные дети! значит, приди я минутой позже, — ты, Андре, разрушил бы все, что я с таким трудом создал в эту. ночь,—твоим безумием
ты подверг бы опасности вашу и мою жизнь и навсегда потерял бы сестру.
— Но что я мог думать, когда ты так долго не возвращался?
— Войдемте скорее в храм, — сказал старик, — за нами могут наблюдать. Кроме того, у нас мало времени, а мне многое нужно сообщить вам.
Молодые люди последовали за Мали, который провел их в святилище и осторожно запер за собою дверь.
— Нам нужно быть как можно осторожнее,— сказал он.— Я теперь уверен, что нас подозревают, и одно слово может погубить нас.
— Ну, не прав ли я был?— прервал Андре.
— Не в этом пока дело,— продолжал спокойно Мали, —но так как рассказ мой немножко длинен, а времени у нас мало, то прошу не перебивать
меня.—Когда я пришел во дворец, меня тотчас же провели в помещение королевы, занимающей всю ту часть крепости, которая выходит на Сатледж. Я тотчас понял всю трудность, даже невозможность проникнуть в терем Берты без позволения.
— Но в таком случае,— воскликнул невольно Андре,—как же мы можем надеяться проникнуть к моей сестре ?
— В сопровождении служителя, — продолжал Мали, не обращая внимания на замечание Андре,— я прошел тяжелые ворота и очутился в кордегардии, наполненной вооруженными солдатами.
Двое стражей схватили меня за руки и повлекли по запутанным корридорам и дворам, засаженным апельсиновыми деревьями. Наконец, меня привели
в зал, где находилось много женщин. Одна из них, старше других, в которой по золотой повязке я узнал королеву-мать, подошла ко мне и сказала:
— Старец! дух богини Кали, внезапно охвативши мою дочь Дулан-Сиркар, до того смутил бедного ребенка, что мы опасаемся за ее разум.
По возвращении из храма, она произносит непонятные слова на неизвестном языке и упоминает твое имя и имя твоего товарища. Как ты думаешь,
сможешь ли ты успокоить ее и привести в себя?
Берта на коленях стояла около своей кровати
— Королева!— ответил я, не смущаясь,— сведите меня к вашему ребенку, и я надеюсь возвратить ее к жизни и к разуму. Гнев богини тяготеет над
нею, но мне дана власть излечивать болезни.
Я требую только, чтобы никто не приходил нарушить мое пребывание у ней, — только при этом условии я могу достигнуть цели.
— Пусть будет по-твоему,—ответила королева и ввела меня в соседнюю комнату.
Берта стояла около своей кровати. Когда мы вошли, она обернулась, пристально посмотрела на меня, но, повидимому, не узнала.
— Дочь моя, — сказала ей королева,— вот Мали, один из святых служителей Кали. Он пришел облегчить твои страдания. Слушай его и верь
ему.— Сказав это, она вышла в зал, но я заметил, что она оставила дверь незатворенною, чтобы наблюдать за нами.
Собравшись с силами, я сказал ей тихо, чтобы не слышали в другой комнате:
— Берта, ты узнала меня ? Я — Мали послан твоим братом, чтобы спасти тебя. Но ни одного движения, ни одного жеста, который мог бы дать
понять наблюдающим за нами, что ты узнаешь меня. Только при этом условии есть надежда на спасение.
— Мали, я тотчас узнала тебя, но сомневалась в тебе. Теперь я верю, потому что видела тебя с братом, и исполню все, что ты велишь мне.
Я понимаю, что сделала ошибку, отдавшись в храме порыву радости , но это было свыше моих сил! В это время, как я чувствовала себя осужденной на смерть, я вдруг увидела свободу, жизнь— и не могла сдержать себя. Прости меня , теперь ты можешь засчитывать на мое мужество.
Во время разговора я заметил, что окно ее комнаты выходит на реку. Мы условились, что она сделает все возможное для того, чтобы
остаться одной вечером, а в полночь осветит свой балкон, чтобы мы знали, которое ее окно. Услышав троекратный крик павлина, она потушит
огонь и будет готова соединиться с нами. Я сейчас объясню вам весь план.
— Я проговорил целый час с твоей сестрой.
Когда королева вошла, я сказал:
— Предоставьте молодую девушку ее размышлениям. Один день спокойствия и уединения довершит ее выздоровление.
Я вышел из терема Берты тем же порядком,
как вошел, и торопился к вам — сообщить о моем свидании, но дворцовый офицер уже ждал меня с извещением, что король желает говорить со
мной. Я нашел у него верховного жреца магаджи.
— Ну, Мали,— сказал мне король, — удалось ли тебе сделать больше, чем моему врачу и священному верховному владыке?
— Не знаю, — ответил я. —Но побеседовав с принцессой час, я оставил ее спокойной и отныне покорной вашей воле.
— Королю,— сказал магаджи,— было бы очень неприятно задерживать вас здесь, и он сделал распоряжение, чтобы вы могли выйти после завтра,
отдохнув один день.
Я понял, что слова эти — приказание, данное, очевидно, из ревности к нам верховного жреца, который опасается нашего возрастающего влияния.
— Мы готовы отправиться, когда угодно будет королю,— ответил я и вышел.
— Из всего этого ясно, что нам нужно отправляться, но перед тем освободить твою сестру, Андре.
— Но как?— вскричал юноша.— В такой короткий срок!
— Вот мой план, — ответил заклинатель. — Комнаты твоей сестры выходят, как я уже сказал, на реку. Несколько дней тому назад я поручил
Миане осмотреть реку около дворца. Я знаю, что в этом месте берег реки состоит из крутых скал футов в пятьдесят высоты, на которых и
построен дворец, но, по уверению Мианы, на скалы эти можно взобраться.
— Конечно, — заметил молодой индус, — мне удавалось взбираться без особенной трудности на эти крутизны.
— Так вот,—продолжал Мали. —Мы пристанем с лодкой, которую ты, Андре, добыл, к скалистому берегу, один из нас взберется наверх, бросит к окну Берты веревку, она привяжет ее к балкону, спустится сначала на скалы, а потом в лодку, и мы отдадимся быстрому течению Сатледжа. План прост, Берта его знает и поможет нам...
Юноша бросился в объятия Мали, смеясь от радости.
В течение дня народ желал видеть натов, и они должны были показаться ему на крыльце.
Верховный жрец также посетил Мали и его товарищей. Лукавый брамин был еще приветливее, чем прежде, что не помешало ему, уходя, повторить Мали приказание завтра же утром оставить город.
— Мне остается попросить у тебя еще лишь об одном, — сказал старый заклинатель. - Мы так недолго были здесь, что до сих пор не могли
совершить омовение в Сатледже, священные воды которого имеют дар очищать душу и тело. Позволь нам, когда все удалятся из храма, воспользоваться тишиной ночи и пройти к священным водам.
— Пусть будет по вашему желанию!— ответил верховный жрец. — Я прикажу страже приречных
ворот пропустить вас к реке во всякий час ночи.
Но помните, что завтра с восходом солнца вы должны выйти из Пандарпура.
— Завтра еще до восхода солнца мы навсегда оставим Пандарпур. Клянусь тебе в этом!—сказал Мали.
Посещения продолжались до позднего вечера, к великому неудовольствию Андре. Наконец, наши друзья остались снова одни и поспешили сделать