– Нельзя ругать? – Марина недоуменно уставилась на него. – Машину нельзя ругать? А что будет?
– Она накажет, – дядька нервно дёрнул шеей.
Марина вспотела и провела рукой по мокрому лбу.
– Помогите мне! Мой муж погиб. А машина по ночам включается, и музыка играет. Я в гараж не захожу, боюсь. Подругу просила на ночь у меня остаться. Она в гараж спускалась, говорит, с машиной всё в порядке, никакой музыки. Но я-то слышу! Я спятила?
– Все немного сумасшедшие, – тоненько захихикал дядька, – а мы с вами особенно! Я вам ничем не смогу помочь. Ничем. Понимаете?
– Ну, как-то можно от неё избавиться? Что мне делать? – она почти кричала.
Дядька безучастно смотрел в окно, качая шлепком.
– Знаете, я завтра привезу её вам. На эвакуаторе. И оставлю под окном. Поняли?
Лицо у дядьки исказилось, он прижал дёрнувшееся веко ладонью и потянулся за пультом. Телевизор вспыхнул экраном и разразился громкими трелями – шла какая-то музыкальная передача. Марина зажала уши руками. Дядька поманил её пальцем и указал на место рядом с собой на диване. Она осторожно приблизилась и присела на краешек.
– Она всё слышит, – зашептал дядька ей в ухо. – Она очень мстительная. Я сразу понял. Я пытался избавиться от неё – хотел в кювет столкнуть. Вот видите, – он задрал полу халата и продемонстрировал ногу в шерстяном носке – перелом со смещением.
– А если я её продам? – в свою очередь зашептала Марина.
– Если она не захочет, её никто не купит. Я намучился…
– И продали её моему мужу, – громко сказала Марина и выключила телевизор. В оглушительно тишине, слышно было шумное дыхание дядьки. – Что мне делать? Говорите, иначе я точно сделаю, как обещала!
– Её нельзя убить, – забормотал дядька, – она уже умерла. Умерла…
– Кто?
– Она… Анна. Прямо в машине. Отравилась выхлопными газами, когда муж её бросил… О! Она не прощает измен…
– Но почему никто не слышит кроме меня музыки? Я сумасшедшая?
– Это она может… – дядька косился на дверь и к чему-то прислушивался. – Меня тоже в психи записали. Но я не псих, нет. Я ещё легко отделался, только неврозом. Другим повезло меньше… – он нервно хихикнул. – Простите, ко мне сейчас должны прийти. Я вам ничем не смогу помочь. Вы же видите…
Дядька принялся подталкивать Марину к двери. Она почувствовала нарастающее отчаяние.
– Это вы продали ее Максиму! Это вы его убили! – она схватила мужика за отвороты велюрового халата и принялась трясти. Голова у дядьки замоталась из стороны в сторону. От него пахло лекарствами и грязным бельём.
– После самоубийства Анны муж её недолго прожил. В квартире пожар случился, – просипел дядька, пытаясь отодрать её пальцы от халата. Совсем близко она увидела его мутные блеклые глаза. – Любовница его тоже вскоре погибла – нашли её возле машины на асфальте с пробитой головой, типа поскользнулась на льду. Следующий владелец машины ставил москитную сетку на окно и выпал прямо на глазах у семьи. А того, кто за ним, придавило дверью в гараже. Лежит теперь овощем на больничной койке. Вам мало? И это всё она! – Дядька всё же вырвался и отбежал от Марины подальше. – Уходите! Я не хочу снова влезать в это дерьмо! Вот! Она нос мне сломала, – он ткнул пальцем в костистый нос. – Выстрелила подушкой безопасности. На ровном месте. За то, что я её не помыл.
Домофон в прихожей заверещал. Дядька дёрнулся и умоляюще посмотрел на неё. «Уходите, пожалуйста», – прошептал он одними губами и метнулся к дверям. Марина пошла к выходу, опираясь рукой о стену. Стальной обруч сжал рёбра, не давая дышать.
Замок за спиной щёлкнул. Марина принялась медленно спускаться. Навстречу бодро поднимались мужчина и женщина, оба в чёрных костюмах с одинаковыми улыбками на лице. Она посторонилась, пропуская их на узкой лестнице. Мужчина улыбнулся и протянул тонкую брошюрку. «Хотите ли вы жить вечно?» прочитала Марина и, резко отшатнувшись, выбежала на улицу.
Сидя на лавочке у подъезда в ожидании такси, она всё дышала открытым ртом, пытаясь прогнать из лёгких спёртый воздух убогой квартирки – ей казалось, что воздуха не хватает.
***
Вечером Марина снова решилась войти в гараж.
«Я знаю, что с тобой произошло, – сказала она. – Наверное, с тобой поступили несправедливо. Но при чём тут я и Максим?» Ответа не последовало, да она и не ждала. «Я точно сбрендила – разговариваю с грудой металлолома». Фары мигнули. Она вздрогнула и попятилась. Нашарила ручку двери гаража. Фары мигали без остановки в одном им ведомом ритме. Ручка повернулась и… осталась в руке. Марина посмотрела на фигурную железку. Безрезультатно потолкала дверь плечом. Нет, гараж строился на совесть. Максим всегда всё делал основательно. Ворота закрыты снаружи. Ей не выбраться. Телефон остался в сумке. Она попалась глупо, как крольчиха! И что теперь?