— Только ли в этом? — поинтересовался я. — А частная собственность на средства производства и присвоение результатов труда рабочих и фермеров?
Далее доктор Маккарти рассказал об экономике мясного экстенсивного скотоводства. Оно имеет очень низкие производственные показатели. Так, в стаде всего 20–22 % коров, а телится из них меньше половины. Доходность же мясного скотоводства довольно высокая благодаря минимальным затратам труда и средств на содержание животных.
Важнейшая отрасль сельского хозяйства штата Квинсленд — мериносовое овцеводство. На каждого жителя здесь приходится около двенадцати овец. Кроме мериносовых овец вблизи города содержится около полумиллиона мясных овец. Старых пяти-шестилетних мериносовых маток, которые не могут дальше жить в экстенсивных условиях на бедных полупустынных пастбищах, покупают за бесценок и привозят на богатые клеверные пастбища, куда доставляют также английских мясных баранов. Через два-три года каждая овца дает два-три ягненка. В шестнадцати-двадцатинедельном возрасте ягненок достигает 30–35 килограммов живого веса и дает тушу почти в 20 килограммов. Такие ягнята пользуются хорошим спросом не только в Австралии, но и в Англии.
Мясное овцеводство в Австралии приносит фермерам хороший доход: 10–15 % прибыли на вложенный капитал. Занимаются мясным овцеводством обычно некрупные фермы. Кое-где мясное овцеводство сочетается с молочным скотоводством и производством зерна. В штате Квинсленд пять тысяч ферм содержат 25 миллионов овец. Мелкие фермы имеют не более двух тысяч голов овец, а на стансиях поголовье мериносовых овец достигает 50 тысяч и более. Но чаще встречаются фермы, в которых насчитывается пять-восемь тысяч голов. Доход от шерстного овцеводства составляет от 5 до 10 %. В овцеводстве производительность труда очень высока. На одного человека приходится не менее двух тысяч овец.
В Квинсленде для одной овцы в среднем требуется почти гектар пастбищ. Но в полупустынной, и особенно в пустынной, зоне, где пастбища намного хуже, овце необходимо три и даже шесть гектаров пастбищ.
На гектаре клеверного пастбища в течение недели можно держать восемь-десять голов крупного рогатого скота. За год такое пастбище используется десять раз. В сухой траве клеверного пастбища содержится 25 % протеина. С гектара получают до 500 килограммов протеина. Считается, что клеверные пастбища могут обеспечить коров с удоем 22–24 литра в день. Но на гектар клеверного пастбища ежегодно требуется 100–120 килограммов суперфосфата и столько же калийных удобрений.
Благодарю доктора Маккарти за интересный рассказ и приглашаю его приехать в Советский Союз. Мне очень понравился этот простой, с живым, критическим умом человек.
Программа моего пребывания в штате Квинсленд завершается. Собираюсь возвращаться в Сидней, но теперь уже для того, чтобы подробно ознакомиться с экономикой штата.
Снова лечу на самолете с эмблемой кенгуру на хвосте, снова знакомый отель «Канберра Ориентал». Здесь меня помнят и опять предоставляют тот же номер 125. Он, кажется, ничем не отличается от других в гостинице, но почему-то меня вновь помещают именно в него.
Утром предстоят встречи со специалистами в департаменте земледелия. Обычно их собирается целая группа, и они засыпают вас вопросами. Все время уходит на ответы, а расспросить их не удается. Но на этот раз директор департамента мистер Паддингтон, встретивший меня, попросил своих специалистов по очереди побеседовать со мной и рассказать обо всем, чем я буду интересоваться. Затем он подошел к шкафу и торжественно протянул мне довольно толстый фолиант в старом переплете. Это была книга Н. А. Крюкова «Австралия», изданная в Москве в 1906 г. на русском языке. Мистер Паддингтон сказал, что ему переводили эту книгу, и он очень высокого мнения о ней, и что желает мне написать лучшую. Я ответил, что читал эту книгу и для того времени она действительно была хорошей, но сейчас многое изменилось и расценивается по-другому. Я в свое время довольно внимательно ее читал, но после того как многое повидал сам, прочитать ее еще раз, конечно, было бы интересно. Мистер Паддингтон любезно предложил мне ее на пару дней.
Интересные и содержательные беседы со специалистами департамента земледелия продолжались весь день. Много нового и полезного рассказали они мне.
В 7 часов утра мне предстояло отправиться на вокзал и ехать в Гонедан, расположенный в трехстах шестидесяти километрах северо-западнее Сиднея. Билет в кармане, поезд уходит в 9 часов, и впереди уйма времени!
…Огромный вокзал напоминает ангар или огромный склад, в котором много перегородок, закоулков и т. п. Народу мало. Мои часы, хотя и тикают, но стрелки двигаются как-то необычно медленно. Встаю, иду разыскивать часы и… О, ужас! Огромные круглые часы показывают пятнадцать минут десятого. Бегу на перрон. Навстречу идет какой-то человек в железнодорожной форме. Спрашиваю его, не ушел ли поезд на Гонедан. Посмотрев мой билет, он покачал головой и сказал, что поезд ушел пятнадцать минут назад, а следующий будет только вечером. Что делать? Сажусь в троллейбус и еду к своему шефу в ЮНЕСКО. Завидев меня, мисс Вероника (она просила называть ее по имени) очень удивилась. Рассказал свои злоключения. Видя, как я растерян и огорчен, мисс Вероника искренне расхохоталась: «Билет мы возвратим, а вы отправитесь самолетом. Сейчас позвоню в аэропорт и в Гонедан», — успокоила она меня.
Я поблагодарил мисс Веронику и через полчаса поехал в аэропорт.
В Гонедан летают самолеты компании «АНА», напоминающие «ИЛ-14». И вот уже потянулись голубые горы — хребет Ливерпул. Затем горы стали ниже, они как бы распадались на небольшие группы, а между отдельными, словно насыпными, конусами появились широкие долины, засеянные хлебами.
Примерно через полтора часа полета показался небольшой городок Гонедан. Теперь под крыльями расстилались зеленые квадраты полей с холмами, покрытыми редким эвкалиптовым лесом.
Район Гонедан и обширная территория к западу от него славятся плодородными черноземными землями — это край пшеницы и мериносовых овец. По полям медленно передвигаются маленькие комочки серо-грязного цвета. Это и есть знаменитые австралийские мериносы. В штате Новый Южный Уэльс их насчитывается 71 миллион (почти половина всего поголовья овец в Австралии). Таким образом, на каждого человека, проживающего в этом штате, приходится по 20 овец. Каждая из них дает по пять килограммов прекрасной тонкой шерсти. В полупустынных районах на содержание одной овцы расходуется в среднем один фунт стерлингов (два рубля) в год, и она дает чистого дохода тоже один фунт. Это немало.
Самолет подруливает к небольшому деревянному зданию аэропорта. Меня не встречают, так как предполагают, что я приеду поездом только к вечеру. На такси еду в департамент сельского хозяйства.
Молодой, энергичный человек, начальник агродепартамента района, мистер Кен Видон встретил меня радушно. После первых приветствий он спросил меня, с чем бы я хотел ознакомиться в районе. Контора его состоит из одной большой комнаты, разделенной перегородками на несколько частей. Но только в одной из них о чем-то хлопочет мисс. Остальные работники на полях.
Вошел загорелый среднего роста человек. Это старший агроном мистер Рели. Ко мне он обратился, как к старому знакомому: «О мистер (называет меня по фамилии), вы уже здесь, а я ожидаю вас с поездом только к вечеру».
Мистер Рели присоединяется к нашей беседе. Оба они рассказывают, что в их районе 4292 фермы, которые владеют 5,8 миллиона гектаров. В среднем на ферму приходится 1358 гектаров. Однако засевается около 15 % площади. Остальная земля или заросла лесом, или представляет собой неудобные гористые места. Основная отрасль сельского хозяйства в районе — выращивание пшеницы. Агроном рассказывает, что почвы здесь — главным образом тучные черноземы. Называет он и другие разновидности почв, встречающиеся в районе и прилегающих к нему территориях. Обращаю его внимание, что он употребляет русские названия: чернозем, подзол, глей, суглинок и т. д. Он говорит, что весь мир пользуется классификацией почв, предложенной русскими учеными.