Его слова меня успокоили, но д-р Зиттер продолжал:
— Только не проявляйте интереса к делам тайных союзов. Школы в буше — для чужака табу. Я три года дружил с руководителем общества Поро, который, по сути дела, является светским властителем или, если хотите, управляющим деревни. Он избирается собранием рода и, если не справляется со своими обязанностями, может быть смещен. Нас связывала самая сердечная дружба, и все же я не мог посетить территорию, где находилось его общество, хотя именно там для меня, зоолога, было много интересного. Вблизи священных мест охота запрещена, и большинство животных становятся очень доверчивыми. В некоторых религиях буша они считаются священными. Благодаря этому идея охраны природы получила неожиданного союзника, и смею вас заверить, ни в одном национальном парке она не осуществляется столь последовательно, при полном отсутствии браконьерства. Избыток популяции животных переселяется с этих «священных островов» в соседние районы и там становится добычей местных охотников.
После непродолжительного молчания д-р Зиттер рассмеялся и дружески похлопал меня по плечу:
— Не опрашиваю вас о цели вашего приезда отнюдь не из-за недостатка вежливости. Я и так догадываюсь, что привело вас сюда. Вы хотите увидеть и сфотографировать слонов, антилоп и, если удастся, шимпанзе.
— Угадали, — подхватил я. — Первоначально мы собирались путешествовать вместе с венгром, д-ром Ласло Каса, директором зоологического сада в Веспреме. В этом зоопарке восемь лет жила шимпанзе Вебе, очень умное животное, которую детенышем поймали в пограничном районе между Гвинеей и Сьерра-Леоне. Мы хотели выпустить ее к диким шимпанзе, чтобы проследить, как сложатся отношения между прирученной обезьяной и ее дикими сородичами.
Д-р Зиттер слушал меня с большим интересом.
— Так почему же вы отказались от вашего намерения? — спросил он нетерпеливо.
— К сожалению, за месяц до отъезда Вебе по недосмотру персонала сильно простудилась и вскоре умерла от гриппа.
Д-р Зиттер молча кивнул. Он явно вспоминал другие печальные случаи, часто мешавшие его работе зверолова.
— Я почти ничего не знаю о количестве видов и густоте популяций крупных диких животных в Западной Африке, — продолжал я. — А те животные, что я имел возможность наблюдать во время экскурсий в прибрежные районы, производят довольно жалкое впечатление.
— Друг мой, не забывайте, сколько эта земля выстрадала по вине иноземцев. Войны и охота на рабов не только наносили урон людям, но и были причиной сокращения численности диких животных. Кроме того, Западную Африку нельзя сравнивать с открытыми саваннами высокогорий Восточной Африки, богатыми дичью. Сьерра-Леоне всегда была страной лесов, здесь не было саванны, где пасутся огромные стада травоядных, какие еще и теперь можно наблюдать в национальных парках Восточной Африки. В Сьерра-Леоне никогда не водились жирафы, зебры, носороги, по разнообразию видов и их численности здешняя фауна всегда уступала восточноафриканской, но зато мы вправе гордиться несколькими зоологическими редкостями, каких не найдешь в больших заповедниках Восточной Африки.
В это время г-жа Зиттер предложила нам прекрасный фруктовый напиток, которому мы воздали должное.
— У вас есть хорошая карта? — поинтересовался мой гостеприимный хозяин. Он хотел показать мне на ней распределение некоторых интересных видов, что, конечно, говорило о его доверии ко мне. Вне себя от радости, я помчался к «Баркасу» за картой, но, когда я попытался открыть дверцу, из-под машины выскочил фокстерьер и яростно впился в мою левую штанину. Грозно рыча и явно сознавая свое превосходство, он трепал мои брюки из стороны в сторону, я же, испугавшись до полусмерти, пытался ласковыми словами улестить злобную тварь. Но хотя дома у меня осталась большая охотничья собака, с этим отвратительным фоксом я никак не мог найти общий язык. Он вообще не подпускал меня к моей собственной машине. Я чувствовал себя, как мышь в западне, и, естественно, старался не шевелиться, так как малейшее мое движение заставляло пса еще крепче впиваться в штаны.
— Где же вы, г-н Ланге? — услышал я нетерпеливый возглас приближавшегося хозяина дома, тут же перешедший в громкую брань: — Ах ты!.. — С вашего разрешения я опущу несколько эпитетов, которые д-р Зиттер адресовал своему фоксу. — Пусти, пошел! — Но храбрый четвероногий страж и не думал расставаться с моими штанами. Только после того, как д-р Зиттер вылил на него полведра холодной воды, я снова обрел свободу передвижения.
— Простите, пожалуйста, я совершенно забыл про фокса. Когда в доме появляются чужие люди, его надо немедленно запирать. Однажды он напал на высокопоставленного государственного чиновника, и еще счастье, что тот смог спрятаться в сарае, хотя ему пришлось просидеть в нем три часа, прежде чем я его наконец нашел. Это было очень неприятное происшествие, и его последствия не замедлили сказаться. Порвал штаны?
— Да пустяки, стоит ли об этом говорить, — старался я успокоить д-ра Зиттера. Он запер фокса в конуру, и мы склонились над картой. Хотя австрийский зоолог уже давно не занимался ловлей животных, по многолетнему опыту работы в Сьерра-Леоне он знал, где лучше всего наблюдать различные виды.
— Вот, пожалуйста! — Он ткнул указательным пальцем в три точки на территории Северной провинции, которые я немедленно отметил крестиком. — Здесь вы можете встретить лесных слонов. А в этих отдаленных речных районах Восточной провинции еще водятся карликовые бегемоты. Теперь они встречаются только у нас, в Сьерра-Леоне, и в соседней Либерии, где в 1912 году Ганс Шомбургк поймал первых пять животных. — В голосе д-ра Зиттера звучала гордость. — Ареал их расселения пока недоступен, поэтому им ничто не угрожает. А вот чтобы увидеть шимпанзе, нужно не только иметь хорошего проводника и много времени, но еще и большое везение.
Далее последовали указания, как легче добраться до того или иного места, с какими опасностями я могу встретиться, кого следует выбирать в проводники. Моя записная книжка заполнялась страница за страницей. Теперь я мог руководствоваться кроме собственной интуиции и скудных данных литературы подробными сведениями, полученными от д-ра Зиттера. По его словам, все интересные для зоолога районы расположены на севере и северо-востоке страны. Мне обязательно надо подняться на Лома — самые высокие горы Сьерра-Леоне. Там, на плоскогорье, в очень красивой местности ярко выраженного саванного характера, водятся леопарды, сервалы и золотые кошки. Там еще можно увидеть следы красного буйвола, там пасутся многочисленные стада дукеров, а на северных склонах бродят лесные слоны и встречаются водяные козлы. Островки дождевых лесов, особенно на востоке, служат прибежищем для многих видов обезьян. Среди них преобладают гверецы, но встречаются также дианы, потто, полуобезьяны из семейства лориобразных, и галаго.
Д-р Зиттер показал мне свои трофеи, помещавшиеся в двух длинных просторных бараках в стороне от хлевов для домашнего скота. Когда мы вошли, нас встретил оживленный птичий гомон. В больших клетках порхали красноголовые и наполеоновские ткачики, всевозможные другие ткачики и вьюрки. Восемь молодых серых попугайчиков приветствовали нас громкими хриплыми криками и ругательствами. Одного из них, особенно дерзкого, я хотел приласкать, но он что было силы долбанул своим кривым клювом мой указательный палец.
— Осторожнее, — предупредил меня с некоторым опозданием д-р Зиттер. — Это очень больно.
— Мне тоже так показалось, — пробормотал я тихо.
За решетками мелькали оранжевые неразлучники и бананоеды. Два маленьких дукера Максуэлла с острова Джатвард на реке Рокел с осторожным любопытством сделали несколько шагов по направлению к нам и застыли в ожидании. Они уже знали мягкий голос хозяина, который становился еще мягче, когда он обращался к своим питомцам. Наше внимание привлек было шум, производившийся иголками нескольких великолепных дикобразов при передвижении, но его заглушила трескотня мартышек в другом углу. В соседнем бараке шесть шимпанзе, завидев нас, закричали: «У-уп, уп, уп!» При этом они выражали переполнявшие их чувства тем, что изо всех сил сотрясали прутья клетки. «Уп, уп, уп!» — ответил д-р Зиттер на языке шимпанзе и по очереди потрепал их по волосатым затылкам. Они явно обрадовались при виде своего хозяина, на меня же не обратили никакого внимания.