— А вдруг медведи? Кому стрелять?
— Конечно, нам, хотя очередь и не наша. Все спят, — ответил Борис Громов, доедая кровяной бифштекс.
Странное совпадение. С палубы доносится возглас:
— Медведица с медвежонком!
Мы не поверили. Это нас от бифштекса отводят. Но, вот, в кают-компанию, не обращая внимания на аппетитный запах жаркого, вкатился кинооператор, схватил аппарат и выбежал на спардек.
— Закрой дверь, — зашипели мы на оператора.
И только тут он заметил, что в кают-компании, кроме его киноаппарата, находились еще и живые люди.
— Медведи на льду!
Первым взял винтовку Борис Громов и побежал на бак ледокола.
Маленький косолапый медвежонок с ужимками следовал за медведицей.
Я тут же вспомнил недавно присланную телеграмму от Московского зоопарка с просьбой доставить в Москву четырех белых медвежат „в возрасте от двух до четырех месяцев и весом не более 35 фунтов“. Телеграмма на ледоколе была перефразирована и стала ходячим анекдотом. Кочегар Московский даже повесил над своей койкой объявление:
„Принимаю уход за грудными медвежатами.
Кормлю собственным молоком…“
Капитан Воронин на-глаз определил, что вес замеченного нами медвежонка не превышает установленной Зоологическим садом нормы. Будущая нянька Московский выразил опасение, что медвежонок за время полярного похода ожиреет, перерастет норму:
— Куда тогда с ним деваться, кто его возьмет?..
— Медвежонка нам в Союзкино, это будет прекрасной рекламой для фильмы об Арктике, — делили мы шкуру на корне.
Мать, чувствуя опасность, вытягивала шею. Медвежонок копировал все ее движения. Было приятно видеть на гладком ледяном поле живого „Пшенка“ (как назвал его один из матросов).
Любопытство, а вместе с тем страх заметно боролись в медведице.
Ручка киноаппарата начала вращаться. Неожиданно собачий лай испугал медвежонка. Мы доходили до детского восторга, видя смешную мишкину мордочку, прячущуюся за жирную тушу матери. Через несколько минут до медведей уже можно было докинуть палку. Раздались выстрелы. Смертельно раненая медведица волчком завертелась на месте. Растерянный, ошеломленный испугом медвежонок сперва прижался к бортам ледокола, а затем бросился бежать прочь.
С веревками в руках и парою собак мы спустились на лед. Одна партия приблизилась к убитой медведице. При виде подошедших к матери каких-то непонятных существ медвежонок встал на задние лапы и заревел благим матом. Вместе с медвежатником „Полюсом“ я бросился за медвежонком. Вторая колымская собака гнала его к нам навстречу. Вскоре мы очутились от медвежонка в пяти шагах. Вид собак рассердил зверя. Он бросился на них с диким ревом. Медвежатник „Полюс“ клещом вцепился ему в крутой загривок. Медвежонок взревел и бросился большими скачками в тюленью лунку и спрятался в воде. Собаки, боясь холодной воды, бегали вокруг.
На помощь прибежали Громов, Ушаков, Журавлев и другие. Со всех сторон полетели мертвые петли на шею медвежонка.
Чувствуя опасность, Мишка то и дело стал погружать голову в воду. Он, устав, стал тяжело и прерывисто дышать. Борис Громов в полуботинках влез в воду, быстро накинул лассо. Но медвежонок резким движением рванулся в сторону, и, когда веревка ослабла, он быстрым движением передней лапы ловко освободил шею от роковой петли.
Мы стали изучать характер полярного хищника и тактику его обороны. Удачней всех посчастливилось накинуть петлю Ушакову, медвежонка вытянули из воды и спеленали в веревках.
Медведь на льду.
По снежному насту мы потащили добычу к ледоколу, стоящему от нас в 100—120 метрах.
Веревки стягивались и впивались в тело медвежонка. Полупридушенный, он бросался на нас, обливаясь кровью. Полуживого, доволокли его до корабля.
Вместо корзинки, нам с палубы сбросили стальной трос паровой лебедки. Упавший крюк перебил ключицу медвежонка.
На стальном тросе, которым обычно подымают железные балки, бочки и пр., мы стали поднимать хрупкое тело трехмесячного сосунка.
Вездесущий Новицкий крикнул в рупор: