Само собой, выстрелы тут же отвлекли всю почтенную публику от возмущений, приковав к нашим фигурам сотни встревоженных взглядов. Но никто из присутствующих сановников не осмелился даже окликнуть нас, предпочитая молча наблюдать за нашим восхождением.
По мере приближения к главному залу, закручивающийся коридор начал заполнять зловонный туман, рвущийся из изящных позолоченных курильниц, расставленных прямо на ступенях. Кровь вновь яростно зашумела в теле, не так давно освободившемся из плена удовольствий. Вновь закровоточили порезы, оставленные Мираэль.
К моменту нашего подъема, бледно-лиловая дымка не давала разглядеть мир дальше вытянутой руки. Пока наконец стены не разошлись в стороны, неожиданно бросая нас в гигантский просторный зал Собора. Стены его содрогались от рёва органных труб и грома колокола, что в своём созвучии обрели какие-то потусторонние черты.
На лбу выступила холодная испарина, когда лишь на мгновение изящные монументальные колонны покрылись ихором. Когда над нами вместо херувимов пронёсся рой мух.
Внезапно в голове зажёгся раскалённый прут, бросивший меня на ближайшую стену, а в ушах послышался далекий потусторонний смех человека, который уже должен быть мертв.
— Хальвинд? — прикосновение Афелии отогнало наваждение, но на этот раз не избавило от липкого чувства страха. — Не время терять голову…
Не в силах ответить, я просто кивнул и, получив один обеспокоенный взгляд, зашагал следом за воительницей. Покинув лестницу, мы обогнули стену, отделяющую скрытые подъёмы от боковых нефов, и вышли на просторный трансепт. Грандиозный перекрёсток искрился от золота, покрывающего тёмный мрамор и лакированное дерево, огранённое насыщенным алым бархатом. С верхних галерей вдоль колонн свисали тяжёлые штандарты гвардейских полков, когда-то прогнавших с планеты ю`ват. Каждое знамя представляло из себя произведение искусства…
Вместе с мрачной торжественной музыкой, этот вид мог вызвать трепет у любого, оказавшегося здесь впервые во время столь масштабного праздника. Мои ноги сами собой начали подгибаться, ощущая непреодолимое желание склонить голову. Лишь благодаря ментальным тренировкам получилось отстраниться от чарующего великолепия убранства и трогающего сердце гимна скорби, разливающегося с верхних уровней зала.
Однако сделав всего пару шагов, нам открылось действо, происходящее в самой священной части собора. Которое выглядело абсолютно чужеродно и прогоняло всякое благоговение…
В окружении нескольких священников, закутанных в лиловые мантии, над алтарем возвышался Банифаций Анку. Его лицо сияло подобно солнцу, укрытое золотой маской, а тело неестественно блестело от пота, едва прикрытое какими-то церемониальными одеждами. Но даже с такого расстояния я мог наблюдать и ощущать силу переполнявшей его молодости.
Стоявшие вокруг алтаря экклезиархи нараспев повторяли какие-то слова. Их необычное змеиное звучание было далеко даже от самого древнего диалекта имперского готика. Но куда важнее оказалось чувство, что они внушали…
Моё тело бросило в жар, стоило только скользнуть взглядом по идеальному телу кардинала. Несмотря на разделявшие нас метры, его фигура возвышалась над всем вокруг, будто само божество опустилось в обитель Императора.Реклама
За каждой вакансией на hh.
Впрочем… сам Повелитель Человечества оказался трусливо скрыт под длинной драпировкой, которой накрыли мраморный образ, как и сверкающую золотом аквилу, висевшую под куполом Собора.
Но и это было не таким кощунственным зрелищем, в сравнении с окровавленным телом женщины, уложенным на алтарь.
Примадонна…
Под тревожный писк херувимов, кружащихся над головой, она жалобно стонала, испытывая муки приближающихся родов. На теле, почти не прикрытом одеждами, я заметил ту самую проклятую брошку, возложенную сейчас на вздувшийся живот.
— Афелия… ребенок! — крикнул я, стараясь перекричать оглушающую музыку.
Воительница понимающе кивнула и уже подняла стаббер. Даже грохот выстрела потонул в громе колокольного звона, под который подстраивались все остальные мелодии, будто ветви деревьев под штормовым ветром.
Пуля за мгновение пересекла зал, но всего в метре от алтаря внезапно взорвалась. Капсюль «инферно» лопнул, разбрызгивая вокруг пламя, но оно лишь бессильно стекало с самого воздуха, превратившегося в незримую сферу.
Моё сердце дрогнуло. Несколько секунд потребовалось чтобы осознать увиденное. Это был розарий. Редкое и очень ценное устройство, дарующее владельцу мощный барьер, способный остановить болтерный заряд так же легко, как пистолетную пулю…