— Ты так думаешь? — Церемонарий, похоже, тоже хотел отвлечься от скучной речи своего «брата». — Мне кажется, они просто… всё-таки произошедшее столь отвратительно и ужасно. Даже девы битвы подвержены скорби.
— И всё-таки, почему ты решил пригласить меня?
— Видит Бог-Император, Иероним, я не стал бы обращаться к тебе, если бы дело не было слишком важным, — выражение пухлого лица священника посерьёзнело. — Несмотря на твои дерзкие выпады в сторону Имперской Веры, я преисполнен уверенностью, что твоя преданность Трону непоколебима. А потому, на всем Валон Урре нет никого, кто справится с этой задачей лучше тебя.
— И что, даже не скажешь, что меня послал сам Император? — Я криво усмехнулся.
— Не богохульствуй… — Укоризненно прошептал Август, складывая руки на груди. Мы немного помолчали.
— Я представлял кардинала старше.
— Ох, так все говорят, когда видят нашего старшего брата Банифация впервые, — священник тихонько хохотнул. — Но на самом деле ему уже двести семьдесят лет.
— По нему не скажешь, что он пользуется омолаживающими процедурами…
— И тем не менее, он бы давно умер без них. — Поучительно продолжал Август. — Но последние двадцать лет, кажется, он к ним действительно не прибегал. Вероятно, Богу-Императору угодно, чтобы его слуга оставался энергичным и молодым.
Последняя фраза могла бы вызвать у меня приступ смеха, но из уважения к старому другу я сдержался. Всё-таки в истории Империума достаточно чудес, когда вера в Него была способна не только отвести смертельный удар, но и немыслимое — вдохнуть вторую жизнь в мёртвое тело верующего.
Впрочем, в Инквизиции по этому поводу не утихают дискуссии. Мои братья убеждены, что не всяк чист, кто верует, а потому «дары», получаемые за свою самоотверженную службу, не всегда могут исходить от Императора…
Эта мысль вкупе с неутихающей головной болью заставила меня застонать под тяжестью воспоминаний. Не так давно я знал ещё одного кардинала, поборника веры, защитника своей паствы…
…он умер от моей руки.
Всплывшее в мыслях имя отозвалось импульсом боли, бросившим меня на спинку скамьи. На лбу тут же проступила испарина, а дыхание стало частым и тяжелым.
На мгновение я снова оказался среди пожелтевших колонн Солнечного собора на Биатусе. Всё вокруг покрывали трещины и фекальные наросты. Воздух благовоний сменился смрадом разложения.
Мое тело сотрясалось в ужасе ожидания, пока алтарь впереди медленно проявлялся в зеленоватой зловонной дымке. Всё это время над головой рокотал демонический колокол. Чем дольше я слышал этот звон, тем сложнее было отвести взгляд от конца нефа, где когда-то висел золотой двуглавый орёл.
Когда дым рассеялся, под куполом собора появилась чёрная фигура. Как только я её увидел, то тут же попытался закрыть глаза, но было уже поздно. Нечто у алтаря заметило меня и засмеялось, наполняя воздух звуком, похожим на предсмертные хрипы и кашель сотен тысяч несчастных душ.
Пальцы впились в подлокотник, пока я пытался убедить себя нереальности происходящего. Зубы скрежетали, пока внутри сознания звучали слова молитвы.
Тем временем существо заметило чужой взгляд и протянуло руку, указывая костлявым пальцем в мою сторону. Сердце сковал жуткий холод. Казалось, что я начал задыхаться. Ещё немного, и тогда наступит смерть…
Что-то коснулось моей ладони, заставляя меня дёрнуться. Но как только наваждение спадает, я вижу воодушевлённое лицо Августа.
— Иероним, кажется, сестра Афелия ждет тебя, — тихо произносит священник, и только спустя секунду обеспокоенно спрашивает:
— Что с тобой?
— Всё в порядке, — я стёр холодный пот со лба и вытянул шею, разглядывая пустующий боковой неф.
Фигура в чёрной броне практически растворилась в тени. Лишь мелкие огоньки от свечей и белые волосы позволяли разглядеть воительницу.
Я поднялся, ощущая, как одеревенели ноги, и поковылял вдоль скамей. Всё это время я старался не смотреть в сторону алтаря, откуда доносилась торжественная молитва со звучавшим на фоне приглушённым хором.
Со лба всё ещё стекала испарина, когда тень нефа накрыла и меня.
— Давайте выйдем на улицу, — мой голос звучал совершенно неподходяще для предстоящего разговора, но сестра не стала спорить или беспокоиться о моем самочувствии. Она просто кивнула и жестом указала следовать за ней.
Уже через пару минут мои легкие заполнял холодный воздух террасы, возвышающейся над соборным городом. Платформа с зелёными насаждениями опоясывала полукруглую стену храма со стороны алтаря и повторяла её форму. Внизу, за массивной оградой, можно было разглядеть святилище Осколка, купол которого блестел лазурью.