Ему нельзя выходить на открытый конфликт с Хасаном, ведь его пистолет всё ещё держит меня на прицеле, но сдаваться тоже не вариант...
Пока я размышляла о вариантах, вокруг развернулись настоящие боевые действия.
Миша неожиданно и очень эффектно вытащил ещё один ствол из-за пояса и направил его точно в Хасана, при этом успев сделать пару шагов навстречу нам.
И что произошло? Конечно, это ожидаемо. Все, кто держал на прицеле Мишу - встрепенулись и были готовы выстрелить. Но, по какой-то причине, этого не делали.
Хасан же, тем временем, испугавшись действий Миши, попытался спрятать свою тушу за мной. Пистолет он, конечно, не убрал. Но снял с предохранителя, усерднее прижимая его к моему виску. Это заставило Мишу замереть.
- Опусти пистолет, Громов, - спокойно говорит Хасан, - Не рискуй жизнью Алисы. Как ты потом будешь жить, если я её застрелю?
Миша сжимал и разжимал в руке пистолет. Желваки ходили туда-сюда.
- Или, поступить по-другому? - мерзко усмехается, - Хм, а это интересно. Может, сначала убить тебя, Гром?
- Нет! - я тихо всхлипнула и зажмурилась.
- Ну что ты, - усмехнулся Алиев, - Ты не останешься в стороне. Сначала я с тобой вдоволь наиграюсь, а затем отправлю следом за твоим ненаглядным...
- Заткнись, Алиев, - рычит Миша, - Я выполню твои условия, отпусти Алису.
- А знаешь, - смеется, - Поздно. Я в самом начале твоей слежки за мной сказал, что это плохо для тебя кончится, Громов. Ты не послушал. Что ж, пора приводить мои слова в действие и в этом мне поможет твоя красавица.
Алиев делает отрывистый кивок и после непродолжительной, но яростной борьбы Громов оказывается перед нами на коленях. На его руки надели наручники. И, схватив за волосы, заставили запрокинуть голову.
Картина перед моими глазами разворачивалась ужасная.
Картина казни.
Но и это не было самым ужасным...
Хасан, ловко воспользовавшись моим замешательством, переложил своё оружие ко мне в ладонь и сверху зафиксировал свою руку. Затем, он навёл пистолет прямо на Мишу.
Я...
Целилась...
В своего любимого человека...
И с каждой секуной, палец Алиева, что давил на мой, лежащий на спусковом крючке, увеличивал силу нажатия.
- Нет, нет, нет... - я замотала головой и попыталась вырвать руку, но сил не осталось совсем. И для Хасана не было проблемой удержать меня, - Я не сделаю это... Нет... Никогда...
- Всё хорошо, родная, - внезапно я услышала голос Миши и перевела на него взгляд заплаканных глаз, - За тебя я готов отдать жизнь.
- Нет, нет, - я начала рыдать уже взахлёб, чем изрядно взбесила Алиева и он не выдежал.
- Хватит этих прилюдий! Сначала покончу с Громовым, а потом с тобой. - Алиев сплюнул и поморщился, - Фу, какая ты бесхребетная!
А дальше, всё происходило, словно в замедленной съёмке.
Я поворачиваю голову вправо и вижу, что к нам бегут наши ребята, во главе с Сашей. Невольно улыбаюсь.
"Нашли!" - промелькнуло в голове.
Буквально секунда и начинается перестрелка людей Хасана с нашей группой захвата.
Но фокус моего зрения сместился на пистолет в наших с Алиевым руках.
Хасан вырывает пистолет из моих рук, наставляя его на уже поднявшегося Мишу.
Секунда.
Я прикрываю глаза и набираю побольше воздуха.
Открыв глаза, ловлю взгляд Миши и шепчу губами:
- "Люблю", - улыбаясь, чуть грустно.
У человеческой храбрости есть интересная черта, которая придаёт ей особую ценность.
А черта эта заключается в том, что гораздно легче быть храбрым, когда нужно спасать кого-то другого, в особенности, если в спасении нуждается любимый человек, чем в тех случаях, когда нужно спасать самого себя.
Решение в голове возникло быстро.
Миша всё понял... Он всегда понимал меня.
- НЕТ!!! - кричит, срывая голос мой любимый, бросаясь в нашу сторону, но дело сделано.
Не знаю, откуда у меня взялись силы, но я умудрилась в самый последний момент ухватиться за пистолет и направить дуло себе в район живота.
Охлушительный хлопок.
Вспышка.
Резкая, непомерно сильная боль появилась в животе, а затем охватила и всё тело.
Единственное, что меня в ту секунду волновало, так это то, чтобы мой план сработал. Мы ведь стояли вплотную друг к другу, так как Хасан до последней секунды не выпускал меня из хватки. А значит пуля, что в идеале, должна пройти через меня навылет, обязательно зацепит Хасана.
Мы валимся вдвоём с Хасаном назад. Я практически ничего не соображаю и не вижу. Лишь отдельные, размытые блики.
Миша жив, я слышу, будто в далеке его голос.
И оглушительная тишина.
Перестрелка уже закончилась? Я так рада, что ребята нашли нас вовремя...
Миша жив.
Жив.
А Я... Жива?
Я всё кручу эту фразу в голове, смакуя её. Ощущаю, как силы уходят, но стараюсь оставаться в сознании. Я знаю, что так нужно.