— Не знаю, — пожала плечами Надя. — Надо работу найти.
Но работу она не искала, всё откладывала да откладывала. Ходила по дому серой тенью. Казалось, всё ей стало безразлично, безрадостно. Только один раз вспыхнул в Надиных глаза прежний огонь. Это случилось, когда Олег Васильевич опять поднял вопрос о поиске работы.
— Надь, ты могла бы устроиться переводчиком в хорошую компанию. У меня есть знакомый, у него большая фирма, импортирует товары из Китая. Они тебя с руками оторвут, с твоим-то знанием языка. Будешь то в Москве, то в Китае. Командировок много, работа отличная. Игорь — хозяин компании — давно мне говорил, что возьмёт тебя без всяких собеседований.
— Нет! — сказала Надя, как отрезала. — Не хочу больше ничего общего иметь с Китаем. И от китайского меня тошнит, и от страны тоже.
— Надь, да ты что…
Но Ольга Петровна не дела ему продолжить, ткнув локтем в бок. Она заметила, как Надя дернулась при одном упоминании о поездках в Китай. Что-то мучило ее девочку, но раз молчит, значит, и она с расспросами не полезет. Значит, так ей проще пережить.
— Ну, не хочешь работать с китайским языком, — сказала Ольга Петровна, поднимаясь с кресла, — у тебя в запасе итальянский. Пойдёшь ко мне на кафедру ассистентом. Зарплата так себе, но зато в университете работать будешь.
— Хорошо, — пожала Надя плечами. — Итальянский так итальянский. Без разницы.
Внучка ушла к себе, а Олег Васильевич, покачав головой, спросил:
— Да что с ней такое?
— Что-что, сердце у неё болит, вот что!
— Сердце? Так может к врачу?
— Ой, Олег Васильевич, ты вроде профессор, но иногда такой дурак!
— Оля!
— Что Оля? Неужели ты не понимаешь, что сердце у неё разбито! А ты к врачу её вести собрался.
Олег Васильевич задумался.
— Так что ж делать-то, Оля?
— Не знаю я, что делать, — вздохнула Ольга Петровна.
— А может, обойдётся? Как тогда, с Борькой. Поплачет, поплачет да пройдёт все.
— Если бы! Ты видел, она хоть раз плакала после того, как вернулась?
— Нет.
— То-то и оно, что нет. Если б плакала, рыдала, истерику устроила, я б не волновалась, а тут… будто душу вынули и ничего больше нет.
Олег Васильевич совсем сник.
— Что делать-то будем?
— Тут хорошенько подумать надо.
Думала Ольга Петровна неделю, смотрела на Надежду, которой ничего не хотелось, всё прикидывала, размышляла. А через месяц после её возвращения из Китая положила перед Надей загранпаспорт и жёстким тоном сказала.
— Собирай чемоданы.
— Чего? — оторопела Надя.
— Не чегокай, ведь знаешь, не люблю этого.
— Надюшка, мы тут с Ольгой Петровной подумали и решили, что пора тебе отправиться в Италию. Ты же давно хотела посмотреть Рим и Ватикан.
— В Италию?
— Именно, — подтвердила бабушка. — Хватит ходить тенью по квартире.
— Да где у нас деньги на Италию? — продолжала сопротивляться Надя.
— Не обижай нас, Надюшка, ты же знаешь, что дедушка твой на переводах неплохо зарабатывает. Да и как не крути, а мы всё-таки оба профессора.
— К тому же и не тратим почти ничего, — вторил Ольге Петровне Олег Васильевич.
— Так что кончай задавать вопросы и собирай вещи. Едешь в Италию и точка. Смотреть Рим, Флоренцию, Милан.
— Есть пиццу и пить вино, — подхватил Олег Васильевич.
— А после Италии вы меня отправите в Индию и на Бали, как в том дурацком фильме? — усмехнулась Надя.
— Я думаю, ты у нас сильная девочка, а потому ни Индия, ни Бали тебе не понадобятся, как той дамочке в кино.
— Что ж, Италия так Италия.
Ольга Петровна оказалась права. После месяца, проведённого Надей в Италии, жизнь, казалось, вернулась на круги своя.
После исчезновения Надии из его жизни Джейк чувствовал, будто у него выбили почву из-под ног и одновременно лишили воздуха.
Зря Мань Синмей радовалась тому, что ей так легко удалось избавиться от Нади. Она думала, что после этого не пройдёт и месяца, как Джейк согласится на брак с Лили. Но сын в очередной раз подвёл ее.
Сначала он перестал появляться на работе. Мань Синмей не вмешивалась. Но когда она созвала очередное важное собрание, на котором он как ее правая рука просто обязан был присутствовать, а Джейк не явился, она вспылила.
— Ты ведёшь себя, как безответственный подросток, — начала отчитывать его Мань Синмей, заявившись к нему домой.
— Плевать!
Джейк очень плохо себя чувствовал. Уже неделю он систематически напивался так, что утром не мог продрать глаза. Он не брился много дней и, кажется, даже не менял одежду.
— Плевать? Да что с тобой? — взвилась Мань Синмей.
— Ничего. У меня всё прекрасно.