– Да. Я думаю, смогут.
– Тогда придется этим людям помочь. И пусть увидят наше доброе деяние боги и воздадут нам сторицей.
Караван снова двинулся в путь, но мне никак не давало покоя услышанное.
– А если бы повозки тех людей были разрушены? – Я посмотрел на сидящего на своей лошади Джарта. – Маувеш приказал бы просто объехать пострадавших, сделав вид, что мы ничего не видим? – Взгляд учителя стал цепким, но он так ничего мне и не ответил.
– И мы бы повиновались? Вы приказали бы мне повиноваться?
– Воду мне принеси. – Джарт бросил в меня бурдюком, в котором было не менее половины воды. – Та, что есть, теплая.
– Вы не ответили на вопрос!
– Ты не понял задание? Время пошло!
Но я упрямо продолжал двигаться вровень с его лошадью, поглядывая на учителя.
– Нет, – не выдержал он, – мы бы задержались, помогли людям, а после догнали бы караван. Нечто подобное было оговорено мной при найме на работу. Доволен? Если через пять минут... – Но я уже умчался за водой.
***
Эти люди убегали от засухи. Второй год подряд в местах, которые были им домом, летом практически не выпадало осадков. Так что к осени вместо пышущих зеленью пастбищ и огородов вокруг была лишь выжженная солнцем пустыня.
Все, кто могли, кое-как перезимовав, собрали свои пожитки и двинулись в путь «за лучшей судьбой». Но увы... У нас не было времени даже чтобы нормально похоронить погибших в бою мужчин, не говоря уже о разбойниках. Пока погонщики каравана помогали женщинам, детям и старикам, Джарт собрал магией тела в огромную кучу и просто их сжег.
– Я сейчас примусь за исцеление раненых, твоя задача, чтобы возле меня в любой момент была вода и еда. Наблюдай, что я делаю, и запоминай. Все вопросы потом.
Как итог, теперь за караваном тащились четыре груженные в основном людьми и небогатым скарбом повозки. Маувеш не стал располагать их в самой защищенной середине каравана, но и на произвол не бросил, обеспечив, по крайней мере, едой. Людям и так пришлось бросить вместе с поврежденными повозками много вещей, да и мужья-кормильцы некоторых семей остались на обочине пыльного тракта.
Я смотрел на чумазые лица детей и лишь качал головой. Мне было их безумно жаль.
Но, похоже, что лишь мне одному. Не прошло и пары дней, как воины-охранники каравана принялись донимать овдовевших женщин своим излишним вниманием, пошлыми намеками и грубыми словами. Моего терпения хватило ровно на полдня, после чего на очередной тренировке даже под амулетом я умудрился сломать самому омерзительному, на мой взгляд, вояке челюсть.
– Ты-с-с-с понял за чш-ш-то?! – Я, схватив воина за грудки, приподнял его над землей к уровню своих глаз. От переполняющей меня злости речь то и дело срывалась на шипение, а слюна во рту стала неприятно вязкой. Интересно, может я ядовитый?
Остальные же сражающиеся до того опешили, что не спешили вмешиваться, с немым вопросом поглядывая на наблюдающего за нами Джарта.
Не знаю, помогло ли мое заступничество или то, что чуть позже одному из пристававших Джарт подпалил штаны на пятой точке, но воины поумерили прыть. Меня же окончательно разочаровал не вмешивающийся во все происходящее Маувеш. Не все можно купить и продать. Деньги важны, но не они должны стоять на первом месте в жизни человека. Но как объяснить это тому, кто твердо уверен в противоположном?
***
– Я тут травы заварила. – Во время очередной ночной стоянки ко мне подошла черноволосая женщина, за юбку которой держался карапуз, лет пяти на вид. – Они хорошо утоляют жажду и помогают восстановить силы. – Она протянул мне кувшин, приятно пахнущий сеном.
Ее непокрытые платком волосы и особые бусины, вплетенные в них, свидетельствовали о том, что женщина вдова и имеет одного сына. Аккуратные, не испорченные работой руки, да и одежда дороже, чем у остальных... Знахарка, что ли?
– М-м-м, спасибо. – Я как-то совсем не ожидал подобной заботы.
Сегодня Маувеш сказал, что до ближайшего города Раала осталось пять дневных переходов, и там мы распрощаемся с переселенцами. И даже я, относящийся к ним лояльно, вздохнул с облегчением. Все же каждый день по приказу Джарта добывать пищу еще и для них, а после помогать готовить и ухаживать за лошадьми, было утомительно.
– Я хотела отблагодарить вас за помощь, но у нас больше ничего нет. – Она развела руками, а после погладила по голове прижимающегося к ней мальчика. – Меня зовут Ана.
– Сса. – Я чувствовал себя совершенно по-дурацки. А ведь если подумать, мне как-то и не доводилось толком общаться в этом мире с противоположным полом. Так, мельком со студентками. – Вам нужна какая-то помощь? – А что еще я должен был подумать?
– Нет. – Она улыбнулась мне как несмышленому ребенку. – Оли, иди, поиграй с остальными детьми.
Ребенок, зыркнув на меня черными бусинками глаз, убежал. А женщина, лукаво улыбнувшись, метнулась к костру и вернулась уже с большим куском мяса и тарелкой каши.
– Твоя порция. Пока самое вкусное не разобрали.
Я отваром, который как раз пил, едва не подавился.
– М-м-м? – Взял кусок мяса с ее рук. – Спасибо?
Ей явно от меня что-то нужно. И будь я человеческим мужчиной... Но я-то змей. Змея! С хвостом и чешуей вместо кожи. Сходив за своей порцией ужина, Ана села рядом со мной и принялась ужинать, как ни в чем не бывало.
И только я приступил к ужину, как женская ладошка, словно невзначай, прошлась легким касанием по моему хвосту где-то в районе человеческих бедер.
Ла-а-адно...
Нет, ну теоретически, секс между нашими расами возможен. Но как-то мне не по себе. Может, она извращенка? В голову лезли, толкаясь, самые разные мысли, но ровно до тех пор, пока та самая женская ладонь не накрыла заветную защитную пластину.
А дама-то, похоже, с опытом. Кха-кха... Я под ее взглядом себя пироженкой почувствовал. Кажется, вид у меня был немного испуганный, так как Ана, улыбнувшись, руку убрала.
– Ладно. Ты ужинай. Я позже подойду, хорошо?
Я оторопело кивнул. Мозг еще сопротивлялся, нормы морали трещали по швам, а в паху уже стало горячо и тесно. Вдруг оказалось, что я и не голоден вовсе, а взгляд, как приклеенный, следовал за женской фигурой.
Кха-кха... Как меня накрыло, однако.
Ана вернулась, когда все, кроме постовых, уже спали. Просто прошла мимо, не глянув даже. Но меня, словно куклу-марионетку в руках умелого кукловода, подняло с земли и повело по горящему теплом следу. Дойдя до берега неширокой реки, женщина разделась и отправилась плавать. Я провожал каждое ее движение пристальным взглядом, но лезть в воду не спешил. Во-первых, я сегодня уже купался. Во-вторых, вода холодная. А в-третьих, здесь не только мирные рыбки водятся. Если что, придется еще и даму сердца спасать.
В голове творился сумбур. Сквозь все «хочу» и «нужно» пробивались неуверенность и невозможность представить себе КАК? Я стоял на берегу и дрожал от раздирающих меня противоречивых чувств.
Наплававшись, Ана вышла из воды, не бросив на меня ни единого взгляда. Я не понимал ее поведения. Со стороны могло бы показаться, что она равнодушна, вот только усиленное обоняние кричало о желании женщины и ее готовности.
Коротко прошипев что-то змеиное, я приблизился к начавшей одеваться Ане и уткнулся носом в основание ее шеи. Сознание отошло на второй план, уступив место инстинктам и памяти тела. Руки обняли женское тело, прижали ее ко мне. Я накрыл ее грудь и едва не сошел с ума от тихого ответного стона. Ана резко дернулась вперед, повернулась ко мне лицом и впилась поцелуем в губы. От такого простого воздействия, казалось, каждая мышца в моем теле сократилась в желании действовать. Я дернулся под личиной артефакта, впервые ощущая себя стреноженным под ним.
– Я завяжу тебе глаза, – сказал хрипло, просто констатируя факт. Ее одежда пришлась как раз кстати.
С рыком нетерпения я избавился от артефакта. Крылья забились за спиной, но я уже не замечал ни этого, ни того, как обнимаю и ласкаю женщину в четыре руки. На ближайшие два часа мир для меня исчез.
Я лежал на спине, разбросав в сторону и крылья и руки. На крыле, положив голову мне на грудь, лежала Ана, что-то рисуя пальцами на моем животе. Даже не знаю, в какой момент она сорвала повязку... Но чего уж теперь. Обещала молчать, ну и ладно. Мне было хорошо. Правильно. Я словно тащил на себе большой груз и так привык к нему, что уже перестал замечать. А вот сейчас сбросил и смог, наконец, вздохнуть полной грудью.
– Спасибо тебе. – Я не знал, что еще сказать. Нужно было собирать вещи и возвращаться в лагерь, но казалось варварством вести себя так, словно ничего и не было. Это было бы неправильно.
Ана подняла голову и посмотрела на меня. Улыбнулась, тут же преобразившись во взбалмошную девчонку.
– Ты только завтра поаккуратнее, а то мне же еще днем работать нужно. Болит все от твоей... хм ... усердности. – Рассмеялась светло, беззаботно.
Я крякнул от неожиданности и кивнул.
«Завтра», значит? Это хорошо. Да.
Дождаться бы.