Нет ответов. А впрочем, не важно.
Хвост, как мощная пружина, выбросил мое тело в безлунное небо, крылья, громко хлопнув, расправились, словно паруса, и понесли меня на северо-запад в Зарленд. Где еще, как не у работорговцев, пиратов и контрабандистов можно сторговаться за звонкую монету на все, что угодно?
***
Степь и степь до горизонта. Жаркий сухой ветер. Костры до неба. Не знаю, чего я ожидал от самого большого торжища орков, но явно не того, что здесь будет так многолюдно, шумно и грязно. Но теперь, по крайней мере, понятно, почему раз в месяц все шатры разбираются и перевозятся на новое место. Просто старое к тому времени загажено так, что оставаться дольше невозможно.
Укутавшись все в тот же плащ, я заскользил по рядам, присматриваясь к столикам у входа в каждый шатер, на которых продавцы выкладывали лучшие образцы своего товара, надеясь заманить покупателя вовнутрь. Здесь было все. И даже больше.
Отдельно стояли шатры-таверны и постоялые «дворы», где я арендовал один под склад, сразу договорившись и об охраннике-орке для своего добра. А потом раз за разом относил туда купленные предметы: ткани, иголки, нитки, лезвия для ножей, топоров, лопат и кирок... Пока не закончились деньги.
Н-да, золото – это проблема номер один. Впрочем, у меня уже были идеи на этот счет. Первое – шкуры зверей. Из-за близости гор и диких мест зверья на вольных землях было много, оно было большим и большей частью хищным. Но! Таких шкур добыть на обжитых территориях было просто невозможно. Второе – можно продавать пойманных в клети ярких пичужек, которые по хорошей цене продаются в больших городах высокородным мэстрам. То же касалось всяких кроликов-зайчиков и прочих «игрушечных» перекусов для хищников. Третье – жители вольных земель давно уже наловчились ловить и доить змей для изготовления противоядий. Это товар не просто на вес золота, а двоекратно выше, если продавать здесь, и втрое, а то и вчетверо – если в Лессавии или Абарме.
А еще редкие целебные травы, коренья и кора железного дерева. Можно попробовать мыть золото в реке. Также оказалось, что каждое государство готово платить за голову отверженного. По слухам, лучше всего с этим дела обстоят в эльфийской Арнелии. И если, например, Косого выдать за вольного охотника и с головами отверженных отправить на обмен... должно получиться?
Не знаю, слишком много белых пятен. Нужно пробовать.
Но как же быть с маяком для обратного телепорта? Велика вероятность, что если привяжусь к земле, вернусь в загаженную степь без признаков торжища. К палатке кого-то из больших торговцев? А если заметят? Светиться не хотелось бы.
И тут мой взгляд натолкнулся на единственный чистый и опрятный шатер прямо посреди торжища, на верхушке которого мерцала в свете большого костра рядом семиконечная звезда.
Храм?
Без него уж точно торжище не переедет, да и народа здесь полно, кажется, в любое время суток.
Я несколько раз обошел вокруг, хмурясь и сомневаясь. Зашел внутрь, для чего пришлось низко поклониться.
Опаньки!
В правом углу стояла до того знакомая конструкция католической исповедальни, что я, заметив ее, замер от неожиданности. Вошел.
– В чем хочешь покаяться, дитя?
– Хм, – некто, разговаривающий со мной, находился за тонкой бумажной перегородкой, – не знаю с чего начать.
– Скольких ты убил с момента последней исповеди, дитя? – спросил голос.
Я крякнул, с подозрением воззрившись на перегородку, и, не дожидаясь еще какого-то вопроса, покинул исповедальню. Как бы узнать, чей это храм?
У одинокой жаровни по центру шатра молился на коленях старый орк, то и дело повторяя слова, которые для меня абсолютно никакого значения не имели. Старый «додемоновский» язык? Но все же одно слово звучало гораздо чаще остальных: «Юртвен».
Так и этак повторяя это слово, я все же вспомнил, что это бог мести, подлости, коварства и... торговли. Очень символично, да?
И тут меня осенило. Я создал маяк прямо между первым и вторым входным полотнищем. Так находящимся внутри будет казаться, что я только вошел, а тем, кто снаружи – что я выхожу. Идеально!
Довольный получившимся результатом, я решил вернуться к своему шатру и уже оттуда за несколько переходов перетащить все «домой». Хорошо, что уже сделал маяк и в зале. Первый раз появлюсь на горе. Проверю, что и как. Предупрежу Косого о «доставке» и дальше уже буду прыгать туда...
Но иногда судьба принимает решение за нас. Так я заблудился на торжище буквально «в трех соснах» и вышел к месту, где еще не бывал ни разу. Первым бросились в глаза многочисленные отряды стражников. Я опешил от смрада и непонятных звуков, наполняющих пространство передо мной.
Это что? И тут же пришло осознание: невольничий рынок. Первым порывом было развернуться и уйти. Не видеть. Не слышать. Притвориться, что не знаешь. Но я все же скользнул вперед, позволяя взгляду запечатлевать картины человеческой жестокости, подлости, садизма.
Невольники сидели прямо на земле. Отдельно мужчины, женщины и дети. Ноги прикованы кандалами к большому общему бревну, руки к другому – поменьше. Люди. Очень много представителей именно человеческой расы. Но вот и снежные. И гномы. И жители песков. Абсолютно голая эльфийка с завязанными глазами и руками, связанными за спиной, сидящая в клетке.
Но увидев трех прикованных к огромной телеге сазмейшис, я словно получил удар под дых. Как? Что они здесь делают? Я понимал, что не стоит светиться, но не мог не спросить у огромного охранника-орка, стоящего возле них:
– Почем змеи?
– Тридцать золотом за штуку, – осмотрев меня профессиональным цепким взглядом, ответил охранник. – Их выкрали прямиком из храма. Все нетронутые.
– Угу, – машинально кивнул я, как никогда радуясь, что выражение лица скрывает глубокий капюшон. Но что за храм? При чем здесь то, что их не тронули?