— То есть совокупления сегодня не будет? — Уточняю с иронией, отступая.
Молчит.
Падаю на спину, ладошки под затылок на подушке складываю. Всё, сдался. Нет никаких сил уламывать обиженную девушку.
— Я ведь всё ещё девственник, — говорю с укором.
Высовывается из — под одеяла, поворачивается на спину.
— Я тоже чиста, и если об этом узнает отец, — снова отворачивается и тяжело вздыхает. Смущает моя нагота?
— Так давай исправим? — Воодушевляюсь.
— Нет. Твоё сердце принадлежит другой, — отвечает тихо.
— И что ты будешь с этим делать? — Спрашиваю спокойно уже не в силах переубеждать.
Молчит. Но пауза длится недолго.
— В конце Жёлтого сезона тебе исполняется пятнадцать полных циклов, — говорит спокойно.
— И к чему ты это говоришь? — Спрашиваю, хотя это больше риторический вопрос.
По достижении моего пятнадцатого Цикла король даёт мне политическую свободу. А по договорённости монархов моя помолвка с Нелли превратится в свадьбу. Или как здесь принято — будет свершён ритуал брачного союза. Хотя можно было всё это провернуть сразу. Не знаю, почему они так решили вообще.
— На праздник нашего ритуала прибудет мой отец, — выдаёт, и в груди моей уже холодеет. — Я во всём признаюсь. Пусть делает со мной, что пожелает, как твой сделал с тобой.
Вот и приплыли. И что же ты наделала, надела платье не белое…
— А если до этого времени я тебя оприходую, милочка? — Спрашиваю уже от злости.
Этот Узимир запросто прибьёт и меня!
— Я не дамся, — хмыкает и снова заворачивается в одеяло.
— Ты сама — то меня любишь?
Молчит.
Вот зараза. Получается, у меня ещё примерно полгода, чтобы её уломать.
Ночь глубокая. А сна ни в одном глазу. Смотрю в потолок, состоящий из сплошного синего камня, на котором ещё отсвет от дотлевающий углей камина. Странное чувство, однако… что я свободу променял на это.
К чёрту всё.
— Так, половина моя, — заявляю и грубо сдёргиваю одеяло.
Получается, даже больше стащил.
— Отдай, — шипит Нелли и тянет обратно.
Начинаем бороться, кто перетянет. И в момент сильнейшего натяжения я отпускаю. А принцесса вылетает с края, падая на пол!
— Можешь забрать себе, дура, — смеюсь.
— Дурак, — шипит из — под кровати, даже не желая подняться. Ха! Да она с характером.
— Тупая овца, — бросаю ещё, раскручивая на большее.
— Тупой баран, — раздаётся ответ.
— Мозгов нет что — нибудь оригинальное придумать? — Выдаю с сарказмом.
— Подлый гад, — фыркает.
— И куда подевалась та скромница и недотрога? — Кривляюсь.
— Ты меня совсем не знаешь, — шипит, поднимаясь всё же обратно. Это больше смахивает на карабканье по отвесной скале. Забавное зрелище.
Вид злобный! Глаза горят, скалится! А мне смешно. Сама красная, как рак, от того, что я голый лежу.
— Я отомщу, — бросает Нелли, укладываясь обратно и подтягивая одеяло. На этот раз на спину устроилась и укуталась по грудь, оставив мне кусок, уже не глядя.
Придвинулся вплотную, накрываясь. Не реагирует. Чувствую её горячее тело, прислонившись бедром к её ляжке. Поворачиваюсь на бок, обнимаю под грудь через тонкую ткань сорочки, затаив дыхание.
Чувствую, как быстро бьётся её сердечко. Но Нелли не шевелится и не брыкается уже. Проверив реакцию, нагло закидываю на её бедро ещё и свою ногу. Причиндалами прислоняюсь к её телу. «Тигрица» напрягается на мгновение, но выдыхает без слов.
А я восхищаюсь её фигуркой всё больше. Грудь в таком положении почти не потеряла форму. По холмику веду к заветному сосочку. Не могу устоять, оголодал совсем…
— Не смей, — шипит угрожающе, но остаётся неподвижна. Уверен, что она даже чувствует, как у меня напрягся член.
— Ладно, не очень — то и хотелось, — возвращаю руку обратно. И понимаю, что ладошка её правой руки, как раз под моими яйцами сейчас.
Опс… Спасибо, что хоть тыльной стороной.
— Подлый гад, — шепчет, закрывая глаза.
— Но ведь красивый, — шепчу в ответ, закрывая свои. От тактильных ощущений начинает клонить в сон.
Носом в волосы, губами в плечико целую. У Нелли мурашки, но она не отдёргивается. И яйца мои в кулак не сжимает злобно. Но шевельнула там рукой, видимо, неудобно ей, прижал сильно.
— Страшный подлый гад, — раздаётся от неё скрипучим голоском.
— Продолжай, — шепчу на грани провала в небытие.
Но ответа уже не слышу.